Она нужна была именно сейчас. Он всё правильно рассчитал. Под влиянием ларны рептилоид послушно поклялся в верности республики, обещая хранить мир в галактике и всячески содействовать Хранителю Тошана против агрессоров, желающих разрушить мир и дружбу между расами Союза Свободных Торговых Отношений.
Браслет плотно сел на запястье принца, и тот поморщился, когда иглы впились в его кожу.
— Если нарушите клятву, то умрёте от яда, — закончил Сильнейший и стал складывать шприцы в коробку.
Фима непонимающе переглянулась с Шшангаром.
— Ход, — тихо позвала девушка, желая остановить его, но вдруг почувствовала себя словно сжатой чужой ладонью. Атландиец медленно обернулся к ней, его губы тронула грустная улыбка, а в голове у Фимы раздался его голос.
«Это вынужденная мера, поверь».
В ответ Фима кивнула, так как чувствовала эмоции Дантэна и понимала, что ему тоже претила такая мера. Ограничение личности, практически порабощение. Это не его выбор, но его обязанность.
— Неожиданно, — усмехнулся Шшангар, попробовав покрутить браслет на руке. — У отца такой же ошейник?
— Да, — глухо отозвался Дантэн, поднимаясь и протягивая руку к Фиме. — У вашего наследника будет такой же.
— Ну что же, законы мироздания не меняются. Кто сильнее, тот и прав.
— Сила в уме, в душе, и только потом в теле, как следствие духовности, — возразил Дантэн, крепко сжимая холодные пальцы ларны.
Фима не знала что сказать, что противопоставить словам атландийца. Да, он был прав во многом, но методы, которые он использовал, пугали.
Девушка украдкой взглянула на свой тилинг, и когда они вышли из покоев наследника, робко спросила:
— А мой тилинг такой же, как у принца? С ядом?
Дантэн развернул к себе любимую, обхватил её лицо ладонями, напряжённо вглядываясь в чистые серые глаза.
— Сима, ты меня за монстра считаешь?
Девушка замотала головой.
— Просто мой браслет похож и я тебе дала клятву.
— Вот именно что дала, а я взял, и я не отдам тебе её, ты моя, Сима. Только моя. И мне не нужен яд, чтобы убить тебя.
Фима моргнула и поражённо воззрилась на Сильнейшего, который поглаживал её скулы подушечками больших пальцев.
— Как и тебе, любимая, — Фима в ужасе смотрела на ласковую улыбку, на ту тоску, что растеклась в карих глазах Дантэна. — В твоей власти меня убить одним лишь желанием.
Девушка передёрнула плечами. Ощущения от признания атландийца были неприятные и отдавали чем-то неестественным. Разве можно о подобном желать?
— Я не хочу этого, — испуганно прошептала Фима.
А Дантэна уже мелко потряхивало от дикого желания. Его милая, храбрая и добрая ларна так доверчиво смотрела на него. Открытый взгляд, полный отчаяния и раскаяния. Атландиец хотел погрузиться в эти эмоции, снять щиты, чтобы полностью окунуться в эти чистые и сильные по накалу страстей чувства.
Но ему оставалось лишь урвать поцелуй с податливых, мягких и сладких губ любимой, а всё остальное потом. Опять атландиец почувствовал стены своей клетки. Опять нужно следить за собой, чтобы ненароком не покалечить кого-нибудь. Неосторожность не являлась оправданием для него уже с детских лет, когда всем стало известно его будущее. Удел Сильнейших беречь того, кто слабее, оглядываться на них, отвечать за их жизни.
— Полетели домой, — тихо шепнул Ход, не в силах выпустить из своих рук любимую.
Фимка млела от жаркого взгляда атландийца, от пробегающих по телу уже знакомых будоражащих волн. Кивнув головой, так как голос её не слушался после собственнического поцелуя, отнявшего на время способность мыслить здраво, Серафима покорно пошла за Сильнейшим по коридору, уже не оглядываясь по сторонам, лишь рассматривая широкую спину в сером военном кителе. Какой же коктейль пьянящих чувств показал ей любимый во время мимолётного касания губ, мягкого поглаживания. Раздразнил и теперь девушка готова была всё отдать, лишь бы оказаться с любимым наедине и утонуть, раствориться в своём желании, вновь увидеть звёзды закрытыми глазами и почувствовать взрыв сверхновой внутри себя.
Но далеко уйти от апартаментов наследника у них не получилось, Иорлик, ведя за собой других членов Совета, поймал парочку, радостно воскликнув:
— Дантэн, мальчик мой, как я рад, что ты прилетел на коронацию!
— О, я прибыл отнюдь не на торжество, а за своей ларной, чтобы отвезти её домой, — с ленцой отозвался Дантэн, ласково поглядывая на Симу.