Джордж Харрис научился отключать свой ум во время выполнения тяжелых упражнений. Если бы он стал думать о своих усилиях, об усталости, или об однообразии, он бы остановился. Его тело продолжало выполнять привычные движения, в то время как его ум погружался в мечты, или планировал стратегию своего бизнеса, или спал.
Но по субботам и воскресеньям оторванный от своих штанг и тренажеров и заключенный за железной решеткой в камере с бетонными стенами, он был вынужден придумывать упражнения. Это требовало концентрации. Еще больше концентрации требовалось, чтобы игнорировать то, что отвлекало его внимание – призрака с печальными глазами на верхней койке.
Двадцать девять… тридцать. Харрис подождал секунду, чтобы успокоить дыхание перед тем, как начать говорить. Безвредное тщеславие.
– Мне чертовски хочется, чтобы ты присоединился ко мне. Ты в хорошей форме. Чем ты занимался снаружи, лыжами? Серфингом? Сейчас ты этим не занимаешься. Здесь я не видел, чтобы ты занимался чем-нибудь, кроме как лежал там и терзался.
Престон Сандерс не взглянул на него. Он лежал, положив руки под затылок и глядя в потолок.
– Этот налет прошлой ночью поможет тебе, – сказал Харрис. – У них были настоящие бомбы, и в новостях по телевизору сказали, что там была перестрелка. «Фроматы» и множество других групп с названиями «Граждане за то и за это» хотят сжечь Тодос-Сантос до основания и посыпать место, где он стоял, солью. Хотя интересно. Там есть и противники этих демонстрантов. Их никто не организовал, но их больше, чем можно было бы ожидать. – Джордж начал свои приседания. Делающий обход надзиратель остановился на минуту посмотреть, и пошел дальше. В прежние уикенды он отпускал остроумные замечания, пока Джордж не стал кричать ему «Толстяк!» каждый раз, как он проходил мимо, и после этого его стали так звать все заключенные в блоке, поэтому сейчас этот надзиратель обычно ничего не говорил.
…Тридцать. Джордж встал и подошел к койкам.
– Ты здесь лежишь довольно долго, и ты начнешь толстеть, – сказал он Сандерсу. – Боже мой, ты моложе меня. Ты можешь сделать тридцать отжиманий?
– Нет.
– Это отвлечет твой ум от того, что тебя гложет. Сандерс, невозможно думать о том, что решат присяжные, выполняя двадцать пятое отжимание и продолжая до тридцати. Давай попробуем вместе?
Сандерс покачал головой.
Он был самым спокойным сокамерником Джорджа Харриса из всех, какие у него были. Более того, он был потенциальным клиентом, несмотря на то, что он отворачивался, когда Джордж пытался повернуть разговор на продолжение строительства Тодос-Сантоса. Наверное, я слишком рано об этом начал, – думал Джордж. Очень плохо, но может быть все изменится. Если только я вообще смогу его разговорить, а это довольно трудно.
– Они еще не определили, кто участвовал в налете, – сказал Харрис, – но этот парень, комментатор Лунан, сказал, что это была группа, называющая себя «Американская Экологическая Армия». Эта группа давно откололась от ФРОМАТЕС, но Лунан сказал, что эти две организации продолжают работать вместе. Он говорил это уверенно. Я прочитал об этом все, что мог, потому что сижу здесь с тобой. Кроме того, я знал сына Планше.
Это привлекло внимание Сандерса.
– А я не знал. Какой он был? – Харрис пожал плечами.
– Довольно хорошим, я думаю. Красивый, вот только, наверное, немного застенчивый. Я видел его только два раза. Пожалуй, он мне понравился, за исключением фокусов, которые, я слышал, он выкидывал в школе. Неважно. Суть в том, что он был совершенным дураком, и из-за этого умер.
– Он не умер. Он был убит.
– Да, конечно, но он постарался для этого. Эй, а ты знаешь, что ты там герой, в Тодос-Сантосе? Да, без шуток. На этой неделе я ездил туда на ланч «Больших Братьев»…
– Мне они всегда нравились.
– Да, я понимаю почему. Шикарная вечеринка. Я выиграл в лотерею карманный калькулятор. В общем, как только они узнавали, что я твой сокамерник, все они просили передать тебе одно и то же – «Ты поступил правильно».
– Кто это сказал? – спросил Сандерс. – Арт Боннер?
– Да, он был одним из них. И еще несколько других тоже, я не запомнил их имен. И Тони Рэнд. – Харрис искоса взглянул на Сандерса. – А он странный парень, да?
– Он может быть странным, – ответил Сандерс. – Тони был наверное лучшим другом, который у меня там был.
– О, я понимаю, почему тебе так нравился этот парень. После того, как познакомился с ним. В общем, все они на твоей стороне. Сандерс, глупо лежать и терзаться. Тебе платили за твою работу, и когда пришло время, ты отработал свое жалование. Тебе не нужно ждать, пока это скажут присяжные. Считай это эволюцией в действии.