Черт, люди сложны. Гораздо легче работать с компьютерами. Я была должна остаться программистом и не соглашаться на это продвижение по должности, и тогда бы у меня не было…
Вошел Фрэнк Мид, устремившись вперед, будто стараясь достигнуть линии в матче за Принстон. Он взглянул на Элис.
– О, извиняюсь, что заставил вас ждать. Мне нужно было позвонить. Прошу, входите.
Она прошла за ним в его большой угловой кабинет. Он был продуманно обставлен – лучше, чем у Арта Боннера, подумала она. И это должно что-то значить. Она села и стала ждать неизбежного расследования: Фрэнк Мид старался узнать больше об отделе Тони Рэнда.
– Я имею право знать, – сказал ей Мид, когда в первый раз вызвал ее, – а спрашивать Тони – пустая трата времени. Поэтому вы не предаете его, вы оказываете ему услугу.
Что могло даже оказаться правдой. Тони Рэнд ненавидел объяснять свои действия инспектору, но так как он довольно превышал бюджет – или выходил за пределы, кто-то должен был приходить сюда и отстаивать то, что сделал отдел Рэнда. Поэтому она не была по-настоящему нелояльной, разговаривая с Мидом – это была шутка, потому что то, что узнавал Мид, было легальным бизнесом компании.
А то, что я рассказываю Вульфу, является законным человеческим делом, сказала она себе. Выживание человеческой расы гораздо более важно, чем мелкобуржуазная мораль.
Что не объясняет, почему я иногда чувствую себя так неловко…
– Итак. Вот чек, все одобрено, – говорил Мид. Он протягивал листок бумаги. – Надеюсь, ваши друзья в «Дайэмэнд Бар» оценят это. Самая легкая прибыль, какую они когда-либо получали. У них в действительности совсем нет поступлений…
Она взяла чек и ждала вопросы, но Мид казался занятым, и скоро она вышла из его кабинета.
Лейтенант отдела по расследованию убийств пил тихо и в одиночку. Это не значит, что ему это не нравилось. Если бы захотел, он мог пригласить пьющих приятелей. Он мог бы пойти в полицейский бар. Но сегодня у него не было такого желания. Наоборот, хотелось просто спокойно выпить в одиночестве, следя за мыслями, скачущими в голове, слегка радуясь кипящей вокруг жизни: этому искусному карманнику, который был неуклюж, но всегда преуспевал, бесконечному спору о политике двоих друзей, толком не понимающих, о чем они говорят.
У него также было что вспомнить. В бригаде строителей тоннеля из Тодос-Сантоса никто ничего не знал о жертве ограбления, но они охотно говорили с ним о своей работе и показали огромную машину, которая вгрызалась в землю и камень, переплавляла обломки для облицовки стен тоннеля, и неумолимо ползла вперед. На нее стоило посмотреть, ведь в западном полушарии не было другой такой машины. А потом пришла новость, что их начальник Сандерс сдался. Бригада совсем не была этому рада. Интересно получается, рабочие беспокоятся о своем боссе…
Однако спор за близким столиком грозил разрушить это его настроение.
Их было трое. Мужчины моложе Донована, и они начинали волноваться. Самый молодой сидел тихий и довольный, наблюдая за спором двоих. Сам он не собирался останавливать назревающую драку.
– Не рассказывай мне об этих ублюдках из Тодос-Сантоса. – У этого были мелкие черты лица и очень светлые, белокурые волосы. Он наклонился вперед, положив руки на стол, чтобы усилить свои слова.
– Они имеют право жить, – сказал третий мужчина. Он был худой и небольшого роста, с заостренным лицом. В нем была заметна напряженность даже тогда, когда он расслаблялся.
– Да? Слушай, ты знаешь «Ред Плаш Аниэн»? Прямо в тени этого большого дерьмового дома?
– Я о нем слышал, но не был там.
– Это публичный дом. Я хотел с ним познакомиться. Ты знаешь, как это бывает, мне было одиноко в одну из ночей. – Блондин расслабился, посмотрел на свое пиво и выпил. Донован наблюдал за ними в зеркало. Настроение приятной меланхолии Донована как-то померкло.
Жалко, что он не мог снимать свои рефлексы вместе с полицейским значком. Тогда бы он мог дать им распалиться, чтобы они поколотили друг друга, потом бы их вытолкали на улицу и инцидент был бы исчерпан. В конце концов, это не его дело. Но он долгое время был патрульным полицейским, прежде чем стал детективом. Он потянул руку в карман.
– Поэтому я приехал туда и хотел войти. Ты знаешь, они меня не пустили! Я был трезвый. Трезвый! Здоровый вышибала сказал, что им не нужны такие, как я. – Губы блондина расползлись, обнажив зубы. – Я шел к своей машине, когда мимо меня прошел парень. Высокий худой парень. Я знал его. Вышибала впустил его. Сказал «привет», назвал его по имени. Знаешь, кто он был? Гробовщик из Тодос-Сантоса!