– Ты знаешь, ты сейчас всем отравил жизнь. – Прес ничего не ответил.
– Почему ты это сделал, Прес? Почему ты по крайней мере не поговорил сначала с кем-нибудь? Мы узнали, что ты сделал, только из телевизионной передачи!
– Это было плохо, Тони. Прятаться. Делать вид, что я сумасшедший. Плохо, черт побери!
– Да, я вижу, что это не подходило, – сказал Рэнд.
– Это было неправильно тоже. Арт делал плохой выбор. Я видел, что Шапиро был встревожен. Тони, меньше всего я хочу, чтобы Арт Боннер из-за меня оказался в тюрьме. Как там он?
– Его можно было связывать. – Рэнд подождал реакции на эти слова, и быстро добавил: – Он сердился не на тебя. На себя.
– Почему?
– Он считает, что не дал тебе достаточно ясно понять, что ты поступил правильно. Это было единственное, что ты мог сделать.
– Да нет, он сказал что…
– Не только он. Прес, ты чертов герой! Об этом говорят все в «Коммонз» с того дня, как это произошло. Спаситель города и все такое.
– Они правда так говорят?
– Точно. Ох, тут Арт поручил тебе передать. Он сказал, хорошо, это твоя жизнь, и если ты хочешь испытать лос-анджелесское правосудие, ты это получишь. Джонни Шапиро скоро придет сюда обсудить стратегию. Я думаю, он собирается просить изменить округ, в котором будет слушаться дело, в связи с этой шумихой.
– Нет.
– Что?
– Я сказал нет. – Сандерс был тверд. – Никакой замены округа. Никаких юридических трюков. Скажи им это, Тони. Я не хочу выйти благодаря юридическим уловкам. Я лучше оставлю это для суда присяжных.
– Для лос-анджелесского суда присяжных? Ребята были из Лос-Анджелеса. А ты нет.
– Анджелинос. Тони, я видел их, когда их вынесли. Это были мертвые люди, мертвые человеческие существа.
Тони тяжело вздохнул.
– Я тоже видел, на экране. Прес, мог я сделать другую конструкцию?
– Что?
– Они вошли. Они прошли туда, где мы были должны их убить, или они бы сожгли часть нашего города и часть его жителей. Им пришлось здорово повозиться, чтобы это сделать, но Прес, они вообще не должны были это делать. Как я мог остановить их? Как мне остановить следующих, которые придут с настоящими бомбами?
– Тони, это глупо…
– Какого черта! Прес, ты считаешь, что только ты один видишь ночью кошмары? Ты поступил правильно. Единственно возможным образом. Не твоя вина, что у тебя не было какого-нибудь другого выбора. Ты просто не должен был попасть в такую ситуацию. Но что мог сделать я?
– Кажется, проблема связана с компьютером, – размышлял Тони Рэнд. – Они слишком много знали о МИЛЛИ, и таким образом МИЛЛИ может быть очень уязвима. Слишком много людей имеют доступ. Они должны иметь доступ. Хорошо, может быть мне не удастся с этим справиться, а если есть что-то еще? Еще одна дверь, еще одна серия замков, или ловушка где-нибудь…
– Тони, ты опять продолжаешь это. – Престон Сандерс, казалось, хотел пробиться сквозь стекло. – Ты ставишь людей в коробки. Они туда не вмещаются. Ты не можешь остановить каждого. Это все равно, что стараться никого не обидеть. Ты помнишь, каким было телевидение в семидесятых? Даже твоя вышка для прыжков в воду срабатывает не для каждого, правда? Умный и решительный самоубийца приносит кусачки и проходит сквозь ограду.
– Да. Я иногда думал, не является ли это убийством. Зачем самоубийце проходить через такие трудности? – Тони подумал еще немного. – Ладно, оставим это. Тебе нужно что-нибудь принести?
– Да. Мой сосед приносит вестерны и охотно дает их мне почитать. Поэтому выбери мне хороший толстый научно-фантастический роман с множеством неясных технических терминов.
Тони было абсолютно ясно, что Прес сказал это, чтобы подбодрить его, Тони Рэнда.
– Это будет ему в отместку, – сказал Тони.
Рэнд вышел из тюрьмы, чувствуя облегчение, но продолжал размышлять. Что он мог сделать по-другому? И что он должен делать сейчас? Будет следующая попытка. Он был в этом уверен. И в следующий раз будут настоящие бомбы.
10: ПРИГОВОР
Полагаю, правосудие является довольно хорошим способом согласования противоречивых интересов общества, но не думаю, что существует какой-либо прямой путь достижения такого согласования в каждом конкретном случае.
Тони Рэнд неудобно ерзал на стуле в зале суда. Время от времени он старался поймать глазами взгляд Престона Сандерса, но Прес сидел абсолютно прямо, не отрывая взгляда от свидетеля и не оглядываясь назад. Он выглядел неплохо, учитывая, что он провел в тюрьме почти три недели.