Рэнд нахмурился. Все смешалось… но ему необходимо найти возможность сообщить Риди свои мысли. – Передай сэру Джорджу – в шесть часов, у Шрамма, если это удобно. Сформулируй это получше.
«Будет выполнено».
– Спасибо.
«Всегда к вашим услугам».
Камера показывала квартиру Лунана в Санта-Монике. Это был самый дурацкий фильм, какой когда-либо видел Рэнд. Но в его контексте был смысл, потому что Лунан говорил о страхе и мышлении человека в осажденной крепости. Камера показала хорошие замки, дешевую стереоаппаратуру, которую видно в окно и спрятанную дорогую аппаратуру, дешевый гараж, где он прячет свой дорогой автомобиль. Боже мой, подумал Рэнд. Если дела снаружи настолько плохи, почему он показывает все свои секреты? Должно быть, он собирается завтра оттуда уехать!
А как же Зак? Мой мальчик растет там, вместо того чтобы быть здесь, где должен. И заслуживает ли этого Женевьева? Ох, черт побери…
Лунан снова был с Дринкуотерами. Черил говорила:
– Я не понимаю, как вы можете так жить. Я не понимаю, как кто бы то ни было может.
Ее сменила женщина из Лос-Анджелеса, говорящая:
– Я не понимаю, как они могут так жить, когда вам все время смотрят в затылок. Конечно, я делаю там покупки… – Снова появилась Торговая Аллея, вид с быстро движущейся дороги, еще один калейдоскоп; мальчики, перекинувшие через дорожки туалетную бумагу, снова смеющая Черил.
– Нет, конечно никто, – смеялась она. – Никто не нагибается. Ну, нагибаются анджелинос…
Неплохо, подумал Тони. Совсем неплохо. Он торопливо оделся, стараясь не замечать комок в желудке. Он хотел только поговорить, черт побери, но его тело говорило ему, что он хочет чего-то большего, и он мог бы, просто мог бы…
– …мышление человека в осажденной крепости, – говорил Лунан. – Тодос-Сантос всегда видел себя отдельно от Лос-Анджелеса. Хотя не каждый думает так…
На экране появилась Барбара Черчворд, в аккуратно сшитом костюме с юбкой и с яркими шелковым шарфом, излучающая одновременно женственность и компетентность.
– Большая часть предоставляемых нам займов на развитие идет живущим снаружи, – говорила она. – Это делается для того, чтобы они смогли поселиться внутри. Но конечно, мы зависим от Лос-Анджелеса в поставке нам многих товаров, которые не имеет смысла производить у нас дома. – Она сделала паузу, как будто задумалась – аудитория Лунана решит, что она действительно задумалась. А Лунан? – Например: одной из лабораторий в Тодос-Сантосе недавно в течение недели потребовались листы из плексигласа, несколько шайб различных размеров, сверла трех размеров, три линзы, три зеркала высокой полировки – я могла бы продолжать, но надеюсь вы поняли? Только в действительно большом городе могут иметься запасы всех этих вещей, которые легко получить.
– Значит, вы действительно зависите от Лос-Анджелеса, – сказал Лунан.
Черчворд засмеялась.
– Я могу сказать, что мы просто тратим в Лос-Анджелесе много денег, вероятно больше, чем представляют себе большинство анджелинос. В конце концов, мы могли бы получать все эти товары из какого-нибудь другого города. Но нам бы этого не хотелось. – Она продолжала говорить, но Тони не слушал. Через двадцать минут, сказала Делорес. Было тяжело ждать. Вдруг поможет холодный душ? Черт побери…
– …и в последнее время развилось неприятное настроение, – говорил Лунан, – которое можно определить фразой, сейчас она, кажется, стала модной в Тодос-Сантосе. – Камера сделала наезд крупным планом на листок, наклеенный на дверь лифта. «СЧИТАЙТЕ ЭТО ЭВОЛЮЦИЕЙ В ДЕЙСТВИИ».
– А так как в Тодос-Сантосе ничего не происходит без, по крайней мере молчаливого, одобрения Боннера и его людей, – говорил Лунан, – мы можем предположить, что менеджеры Тодос-Сантоса согласны с данным мнением. Мне не удалось проследить происхождение этой фразы…
О боги! – подумал Тони. Я действительно видел эту афишку наклеенной повсюду. Лунан пытается сделать ее универсальной, но это не так, совсем не так. И черт побери, где я впервые это услышал? Где-то. В ту ночь, когда Прес был вынужден убить тех ребят – да, в ту ночь, но нет, раньше. Прыгун. Черт, ведь это я сказал! Как это стало известно всем?
«Я ВЫЗЫВАЮ ВА-А-А-А-С», – прозвучала трель МИЛЛИ. – «ДЕСЯТЬ ПЯТЬДЕСЯТ ПОСЛЕ ПОЛУДНЯ».
– Спасибо, дорогая, – сказал Тони. – Будь хорошей девочкой.
«СЛУШАЮ».
– Я буду находится в квартире 234, 28-й уровень.
«КАК ДОЛГО, БОСС?»
– Неважно, – ответил Тони, и снова почувствовал комок в желудке. Ох ты, черт.
12: ПРИЕМНЫЕ ЧАСЫ