– Полковник, приготовьте наш отряд. Там плохое положение.
– Что там происходит? – спросил Рэнд. Ты что-нибудь услышал? С Джин все в порядке?
– Я не знаю, Тони, – быстро ответил Боннер. – Не отвлекай меня. Полковник, сообщите мне, как только ваши люди прибудут на место. Им нужно поторопиться…
– Ложись, сука.
О боже, неужели снова?
– В прошлый раз мне было больно. Я…
– Заткнись, или я отдам тебя Леоне.
Может ли быть хуже? «МИЛЛИ. Меня уже нашли?»
Ох. Слава богу, что я не могу сейчас забеременеть. Они все будут делать это? Они изнасиловали Патти Херст. Может быть они думают, что так они обратят меня в их сторонницу? О боже, как больно…
– Это революция. Она приближается, и ты ничего с этим не сделаешь. Мы уничтожим Корпоративное государство. Оно просто умрет, когда люди узнают, что им не нужно подчиняться, не нужно мириться с большими компаниями, чтобы получать достаточно пищи… – Лекция прекратилась, когда он обхватил и сжал ее руками, а его бедра стали двигаться все быстрее и быстрее…
– Где они сейчас находятся? Ты можешь сказать нам это?
– Здесь четверо мужчин и одна женщина. Один из мужчин вместе со мной в кладовке. Не думаю, что у него с собой есть какое-нибудь оружие. Я могу справиться с ним, если остальные не помешают. Я не знаю, где они держат Женевьеву.
– Ты уверена, что Женевьева не одна из них?
– Да. Совершенно уверена. Они… они ударили ее. И я не знаю, где она сейчас, и где остальные. Я…
– Что он делает в кладовке вместе с тобой?
– Арт, тебе трудно догадаться?
– Извини. Держись. Мы почти готовы.
Нужно думать о чем-то другом. О чем угодно другом. Она вспомнила свою подругу Жанин, которая изучала дзен-буддизм. С болью можно справиться, приняв ее, прислушавшись к ней, думая о ней, сделав ее частью самой себя, пока она не станет обычной и ты не будешь обращать на нее внимания, и тогда боль исчезнет совершенно, только это мне не помогает…
– Ха, тебе тоже понравилось, правда, дорогая? Мы сможем сколько угодно заниматься этим…
В соседней комнате раздался громкий треск.
– Черт, что там такое?
– ВСЕМ ОСТАВАТЬСЯ НА МЕСТЕ. ОДНО ДВИЖЕНИЕ И Я ОТСТРЕЛЮ ВАМ ЯЙЦА.
– Черт, что? – Он попытался встать.
Барбара протянула руку и схватила его за яички. Затем сильно сжала руку, тянула и выкручивала. Он закричал и беспомощно забарахтался в темноте. Именно этот крик привел к ним охранников.
21: ДИЛЕММЫ
Никто не достоин того, чтобы ему доверили власть… Никто… Любой, кто сколько-нибудь пожил, знает, на какие безумства и злые поступки он способен… И если он это сознает, он также сознает, что ни ему, ни кому другому не должно быть позволено решать судьбу даже одного человека.
– С тобой все в порядке?
– Да. Нет. У меня сломан зуб, и на лице порез. Но главное я чувствую себя грязной и липкой. Липкой и грязной… Арт, я так их ненавижу! Доктор Файндер хочет сделать мне у иол. Думаю, что я ему позволю.
– Она говорит, что с ней все в порядке, – сказал Боннер.
– А как там Джин? – спросил Тони. Боннер посмотрел беспомощно.
– Барбара не сказала. Черт побери, полковник, почему вы не поговорите с вашими людьми…
– Сейчас меня соединят, – ответил Кросс. Он говорил в телефонную трубку.
– Хорошо, капитан, переключаю на громкоговоритель. Вы будете говорить с мистером Боннером, мистером Рэнд ом и со мной. Докладывайте.
– Есть, сэр. Мы полностью контролируем дом. Миссис Рэнд в истерике, но физических повреждений нет. Возможно, она подверглась сексуальному насилию, но это неточно. У мисс Черчворд кровотечение из носа и порез на левой щеке, требующий медицинской помощи. Она была… мужчина был… – Охранник секунду колебался, а потом описал все сухим профессиональным языком.
– Ты слышишь доклад полицейсного?
– Да.
– Мы задержали четверых – трех мужчин и одну женщину. Один из мужчин был задержан в момент совершения изнасилования. Мисс Черчворд в значительной степени помогла задержанию.
– Не нужно ничего этого вносить в рапорт, – сказал Боннер. – Мы это основательно отредактируем.
– Спасибо. Я хочу сейчас поспать, доктор Файндер сделал мне укол… Я люблю тебя.
– Я люблю тебя.
– Это почти все, сэр. Мы ворвались чисто. Лос-анджелесская полиция не была вызвана, и вряд ли кто-нибудь ее вызовет. Мы ждем приказаний.
Кросс выжидающе посмотрел на Арта Боннера.
– Привезите их всех сюда. И чем меньше людей об этом узнают, тем лучше.
– Согласен. Что вы собираетесь с ними сделать?
– Это, полковник, чертовски хороший вопрос.
Женевьева Рэнд считала свое положение совершенно неопределенным. С одной стороны, охранники Тодос-Сантоса спасли ее и обращались с ней очень вежливо. С другой стороны – она не знала, где находится, и вежливые охранники не выпускали ее.
Она находилась в уютной комнате, в гостиной какой-то большой квартиры где-то в Тодос-Сантосе. Она могла пользоваться ванной комнатой. Все остальные двери были закрыты, а в стенах не было окон. Они оставили ей коробку, похожую на радио – кто-то всегда отвечал, если она в нее говорила. С ней поговорил врач. Сейчас о ней забыли, но не позволяли уйти.
По крайней мере, я в безопасности, подумала она и содрогнулась. Она всегда немного боялась Рона Вульфа, даже когда он был легальным членом движения. Он был одним из самых неистовых, готовым принести в жертву все – и каждого! Во имя Дела. Включая себя самого, однако согласно его объективной оценке он был слишком ценен, чтобы им легко пожертвовать.