Объяснять ограбление похоже на вычерпывание воды из спасательной лодки чайной ложкой, подумал он. Он не потратит много времени на этого. Он был на пути домой, когда увидел сдающий назад мясной фургон и подошел посмотреть, иначе он бы не подошел сюда. Ограбления – для детективов низшего ранга, а не для лейтенанта по расследованию убийств.
Интересно, что он здесь делал? Проклятый дурак. Надо же выйти из метро именно здесь. В поездах сравнительно безопасно, но не на этой станции. Проклятый дурак. Донован запретил себе жалеть их.
Но ему надо было предпринять действия. Все-таки это было убийство.
Свидетелей нет. Невозможно найти кого-нибудь из тех, кто проезжал в поезде. Они или откликнутся, или нет. Но была еще возможность. Здесь, на этой станции, был проход в недостроенную систему тоннелей. Там работали бригады из Тодос-Сантоса – если стоять очень тихо, то можно услышать жужжащий шум их большой тоннелепрокладочной машины, прожигающей себе путь до Сити Холлом. Может быть кто-нибудь из бригады выходил в туалет или еще за чем-нибудь. Маловероятно, но возможно. Он отметил, что нужно вызвать мастера рабочих тоннеля из Тодос-Сантоса.
Или, подумал он, я могу пойти туда сейчас и поговорить с ними. Это будет интересно. Я никогда не видел работающими эти большие машины, а хотелось бы посмотреть, и это такой же хороший случай, как любой другой.
– Сэр, – новичок-полицейский вернулся, все еще немного бледный. Он старался не смотреть на мертвеца. – Я кое-что обнаружил. Возьмите ту ручку, что была у него в кармане. – Они направились вниз по лестнице.
Жирные линии синего цвета, недавно сделанная надпись среди других, менее неприличная по сравнению с ними:
«СЧИТАЙТЕ ЭТО ЭВОЛЮЦИЕЙ В ДЕЙСТВИИ».
– Если это предсмертная записка, не похоже, что она указывает имя его убийцы, – сказал Донован. – Хотя ты прав. Она подходит к карандашу. Вероятно, он написал ее. Это еще одна причина для разговора с бригадой тоннельных рабочих из Тодос-Сантоса. Может быть они видели, как он пишет на их двери.
– Интересно, что это значит?
– Мы не можем его спросить, – ответил Донован, и забыл об этом. Или посчитал, что забыл.
Телефон экстренной связи Маклина Стивенса был присоединен к пятидесятифунтовому шнуру, подключенному к линии в гостиной. В результате этого он мог передвигаться по всему дому, не прерывая разговора. Он мог, в частности, подойти и взять чашку кофе или бутылку со спиртным из бара, что ему часто требовалось, когда он отвечал на звонки по этому телефону.
В этот раз ему требовалось и то и другое. Во время марафонского совещания по обсуждению стоимости прокладки новых линий метро Арт Боннер и Тони Рэнд познакомили Стивенса с обычаем смешивания крепкого кофе с бренди. Сейчас, слушая Боннера, он протопал босыми ногами в кухню, чтобы поставить кофе, а затем в столовую за бренди. Затем он решил не ждать кофе.
– Хорошо, Арт, я сообщу ему, – сказал Стивенс. – Черт бы его побрал. Ох, дьявол, я скажу ему. – Он поставил телефон и налил себе двойную порцию «Кристиан Бразерз». Он выпил залпом, и в это время вошла Жанин в своей мешковатой фланелевой ночной рубашке.
Как всегда, когда ее беспокоили ночью, она выглядела одновременно раздраженной и полностью проснувшейся. – Кому ты скажешь? – спросила она.
– Члену совета Планше. Его сын был убит.
– Ох, нет. Мак, это убьет Юнис. Стивенс кивнул.
– Да.
– Кто это сделал, один из твоих полицейских?
– Арт Боннер.
На ее лице выразилось удивление, затем потрясение, и затем оно побелело.
– Но… Что случилось с Джимми?
– Он был убит при проникновении в Тодос-Сантос. А сейчас я должен позвонить мистеру Планше.
Она подошла и на мгновение обняла его, уткнувшись лицом в его плечо. Затем она снова стала абсолютно деловой.
– Я принесу тебе кофе. И твои тапочки – тебе не следует простужаться.
Это была ее манера поведения в любом экстренном случае, а также причина того, что Мак не мог представить жизнь без нее.
Он держал трубку, не набирая номера. Это сообщение вызовет боль. Джим Планше-старший с многих точек зрения был более могуществен, чем мэр. Мэры работают два или, самое большее, три срока, а член городского совета может переизбираться бесконечно. Это был четвертый срок Планше, и второй в качестве Президента совета.
Он заставил себя набрать номер. Прозвучало четыре сигнала вызова, и затем низкий сонный голос сказал:
– Да?
– Это Мак Стивенс.
Затем последовала продолжительная пауза. Стивенс не мог звонить без очень веской причины.
– Да, Мак, в чем дело?
– В Тодос-Сантос произошел несчастный случай, – сказал Стивенс. – Там был ваш сын. – Он замолчал на время, достаточное, чтобы осмыслить эти слова, и чтобы Планше догадался, что худшее еще не сказано. – Он мертв, мистер Планше.
– Мертв? Ты сказал мертв? Но я только что видел его за обедом… – голос стал тише, он заговорил осторожно. – Ты сказал несчастный случай. Какой несчастный случай?
– Джимми и Диана Лаудер…
– Да, я знаю ее, прелестная девушка…
проникли в Тодос-Сантос. Они оба были убиты охраной Тодос-Сантоса.
– Проникли? Убиты охраной? Мак, это бессмысленно! Мой сын никому бы не причинил вреда, почему охранники убили его?