– Большая часть предоставляемых нам займов на развитие идет живущим снаружи, – говорила она. – Это делается для того, чтобы они смогли поселиться внутри. Но конечно, мы зависим от Лос-Анджелеса в поставке нам многих товаров, которые не имеет смысла производить у нас дома. – Она сделала паузу, как будто задумалась – аудитория Лунана решит, что она действительно задумалась. А Лунан? Например: одной из лабораторий в Тодос-Сантосе недавно в течение недели потребовались листы из плексигласа, несколько шайб различных размеров, сверла трех размеров, три линзы, три зеркала высокой полировки – я могла бы продолжать, но надеюсь вы поняли? Только в действительно большом городе могут иметься запасы всех этих вещей, которые легко получить.
– Значит, вы действительно зависите от Лос-Анджелеса, – сказал Лунан.
Черчворд засмеялась.
– Я могу сказать, что мы просто тратим в Лос-Анджелесе много денег, вероятно больше, чем представляют себе большинство анджелинос. В конце концов, мы могли бы получать все эти товары из какого-нибудь другого города. Но нам бы этого не хотелось. – Она продолжала говорить, но Тони не слушал. Через двадцать минут, сказала Делорес. Было тяжело ждать. Вдруг поможет холодный душ? Черт побери…
– …и в последнее время развилось неприятное настроение, – говорил Лунан, – которое можно определить фразой, сейчас она кажется стала модной в Тодос-Сантосе. – Камера сделала наезд крупным планом на листок, наклеенный на дверь лифта. «СЧИТАЙТЕ ЭТО ЭВОЛЮЦИЕЙ В ДЕЙСТВИИ».
– А так как в Тодос-Сантосе ничего не происходит без, по крайней мере молчаливого, одобрения Боннера и его людей, – говорил Лунан, – мы можем предположить, что менеджеры Тодос-Сантоса согласны с данным мнением. Мне не удалось проследить происхождение этой фразы…
О боги! – подумал Тони. Я действительно видел эту афишку наклеенной повсюду. Лунан пытается сделать ее универсальной, но это не так, совсем не так. И черт побери, где я впервые это услышал? Где-то. В ту ночь, когда Прес был вынужден убить тех ребят – да, в ту ночь, но нет, раньше. Прыгун. Черт, ведь это я сказал! Как это стало известно всем?
«Я ВЫЗЫВАЮ ВА-А-А-А-С», – прозвучала трель МИЛЛИ. – «ДЕСЯТЬ ПЯТЬДЕСЯТ ПОСЛЕ ПОЛУДНЯ».
– Спасибо, дорогая, – сказал Тони. – Будь хорошей девочкой.
«СЛУШАЮ».
– Я буду находится в квартире 234, 28-й уровень.
«КАК ДОЛГО, БОСС?»
– Неважно, – ответил Тони, и снова почувствовал комок в желудке. Ох ты, черт.
12: ПРИЕМНЫЕ ЧАСЫ
Не составляйте мелких планов: в них нет магии, будоражащей кровь человека.
Ирландский кофе ждал, еще горячий, с наполовину растаявшими взбитыми сливками. Рэнд представлял, что Делорес будет в полупрозрачном неглиже, но она была одета в то, что вероятно можно было назвать пижамой хозяйки, – свободную, ниспадающую складками, ярко-оранжевого цвета, и совершенно непрозрачную. Она также приветливо улыбалась, что придавало уверенности.
– Итак, мистер Боннер сошел с ума, – сказала она.
– Ну да. Он хочет, чтобы я…
– Я знаю, что он хочет, – сказал Делорес.
Хмм. Ей позвонил Боннер, или она позвонила Боннеру, чтобы сообщить об опасениях придворного волшебника? Интересный вопрос. Я могу выяснить, кто позвонил МИЛЛИ. Или я могу, если Арт не против, чтобы я это узнал. МИЛЛИ была одной из немногих систем в Тодос-Сантосе, которую Тони Рэнд не контролировал.
По крайней мере, контролировал не полностью. Он поиграл немного с мыслью о том, как заставить МИЛЛИ сообщить ему то, что Боннер скрывает…
– Итак? – сказал Делорес. Она ему легко улыбалась, давая понять, что понимает его озабоченность, но будь она проклята, если он не будет обращать на нее внимания в ее собственной квартире.
– Делорес, ты знаешь Арта давно. Он серьезный человек? – спросил Тони.
Она посмотрела на него.
– Тони, мы не может оставить Преса у анджелинос.
Ох ты. Тони сказал осторожно:
– Но это не мнение Преса. Я думаю, он хочет оправдания. Он хочет быть оправданным в суде.
– Не обращая внимания на то, сколько нам это будет стоить?
Тони пожал плечами.
– Может быть он не думал об этом. Он считает, что это его жизнь.
– И это не так, – возразила Делорес.
Рэнд отвернулся. Внезапно ему расхотелось смотреть на Делорес.
Она жила окруженная темными тонами и мягкими изгибами. Темно-коричневый ковер, пара стульев цвета мешков из-под фасоли, столы без углов, большая водяная кровать с горой огромных подушек. Делорес занимала невысокое положение в иерархии. Ее квартира была по крайней мере в два раза меньше квартиры Тони, и в ней совершенно не было места для работы.
– Тони, давай посмотрим так, – сказал она. – Мы, то есть Джонни Шапиро, утверждает, что преступления не было. Что Прес выполнял свои обязанности. И сейчас судья Нортон вынесла постановления против нас. Что именно это значит?
– Ну…
– Это значит, что Лос-Анджелес и штат Калифорния считают, что было совершено преступление. Нет сомнений, кто это совершил, потому что будет решать суд?
– Будут юридические маневры…
– Конечно. Поэтому, если нам повезет, мы вызволим Преса, соблюдая юридические формальности. Ему это не понравится?
– Нет. Но побег из тюрьмы?
– Ведь он возможен?
– Я не знаю. Я не продумал это. – Тони посмотрел на Делорес и увидел, что она абсолютно серьезна. – Это будет уголовное преступление, удастся оно или нет. Даже разговор об этом является уголовным заговором…