В моей голове стоял туман, я пыталась осознать услышанное. Покрутила большое кольцо на пальце. Тяжелые времена? Наконец посмотрела на короля:
– Почему тяжелые времена? – спросила я. – Что случилось? Почему Бэнкс вешает людей? Кого он вешает?
Почему вы убили патри? Но этот вопрос не смогла задать вслух. Невозможно было думать об этом.
Король взглянул на нетронутый бульон, который мне принесли, и вздохнул.
– Вы получите ответы. Но сначала нужно поесть.
– Не могу…
– Пожалуйста. – Он подошел и взял меня за руку, мягко подталкивая вперед. – Мне нужно многое сказать, но вам потребуются силы, чтобы это выслушать. Поешьте – и станет легче. Обещаю. Знаю, что вы были ранены. Я вызвал целительницу, чтобы она осмотрела вас. – Он подвел меня к креслу и столу, а затем принес поднос с бульоном, как слуга.
Он сидел на табурете напротив, с тревогой смотря на меня и ожидая, когда я подниму ложку.
Потребуются силы, чтобы это выслушать?
Мне не нужны силы. Я не знала, чего хочу. Раньше понимала. Я мечтала о том же, что и Джейс. Доме. Семье. Ответах на свои вопросы. Имело ли это значение? Вернут ли ответы Джейса? Думала, что хочу определенности, что это освободит меня, но теперь определенность была якорем, который тянул на дно. Я уставилась на бульон, потерянная, одинокая. Девушка, которая снова бродит по улицам, слабая и не знающая, к кому обратиться.
– Пожалуйста, – повторил король.
«Плыви по течению, Кази. Не опускай голову».
Я подняла ложку и начала есть.
Миска почти опустела, и я была готова выслушать объяснения, которые король мне обещал, когда раздался стук в дверь. Король поднялся.
– Простите. Это, наверное, целительница. Оставлю вас наедине. Уверен, понадобится, чтобы вы разделись.
– Но вы сказали…
– Я вернусь. Как только она закончит.
Если кто-то и был противоположностью генерала Бэнкса, так это король. Он мало говорил, а его движения были тихими, порывистыми. Извиняющимся. Что-то отрезвило его после нашей первой встречи? Теперь тяжелые времена. Понимал ли он, что происходит? Тиран получил власть, вешал людей. Неужели это еще один случай, когда король не замечает, кем он правит?
Когда он ушел, вошла целительница, женщина, которую никогда раньше не встречала в Хеллсмаусе. Я ожидала, а может, надеялась увидеть Рею, целительницу, которая вылечила меня, когда меня покусали собаки.
Эта женщина была маленькой и угловатой, в руках она держала кожаную сумку. Я поняла, что у нее могут возникнуть подозрения, когда она увидит, как хорошо заживает моя рана… если только это не она передавала мне лекарство? Целительница. Конечно. Кто еще может знать о мазях для лечения кровоточащей раны?
– Спасибо, – произнесла я, надеясь добиться от нее признания.
– За что?
– За то, что пришли. За то, что лечили меня.
Она посмотрела на меня сверху вниз, плотно сжав губы, и отрывисто ответила:
– Приказ короля. – Она порылась в своих вещах, недовольно шипя сквозь зубы.
Ей не нравилась я? Или король? А может, все дело в положении дел за пределами гостиницы? Как далеко распространилось это безумие?
– Кого повесили? – спросила я.
– Предателей, – ответила она. – А теперь покажи мне свою рану. У меня есть и другие обязанности, помимо помощи подобным тебе.
Подобным мне? Она смотрела на меня так, словно я таракан, перебегающий ей дорогу, а она – королева. У меня что-то написано на лице? Уличный мусор? Паразит? Или ей просто не нравились венданцы? Эти загадочные варвары, которые носили на поясе связки костей? Я привыкла к оскорблениям, и некоторые звучали от моих соотечественников, которые смотрели на меня свысока. Когда ты находишься на самой низкой ступени общества, то служишь утешительным напоминанием тем, кто чуть выше тебя, что жизнь всегда может быть хуже и что они не такие, как ты. Движения целительницы были резкими. Она здесь явно не по своей воле, и уж точно она не моя благодетельница.
Я приподняла рубашку, и женщина бегло осмотрела рану, прежде чем нанести жгучую настойку и наложить повязку. Ее руки грубо касались раны, но я скрыла дрожь, сжав челюсти. Женщина что-то нацарапала на листке бумаги, затем нахмурилась, будто вспоминая.
– Я бы не хотела возвращаться. Ты умеешь читать?
Мои плечи опустились.
– Боюсь, что только на трех языках, – ответила я. – Свободно то есть. Всего на пяти. – С небольшой натяжкой это было правдой. – Каз энэ, битч? – добавила я.