Князь Бахнак лично отобрал членов охраны Базела. Он прекрасно понимал, с каким деликатным балансированием столкнулся Базел, и он также знал, как усердно сотойи, которые не одобряли инициативу Теллиана, пытались спровоцировать инциденты, предназначенные для того, чтобы подтолкнуть Базела под локоть. Вот почему он выбрал людей, чьей дисциплине и способности контролировать свой характер он мог доверять.
Отобранные им люди рассматривали свое включение в число охранников Базела как высокую честь, доказательство уверенности их вождя как в их лояльности, так и в их способности противостоять неизбежным провокациям. Однако в данный момент Талгар выглядел так, как будто сожалел о том, что из-за этой обязанности взгляд его князя упал на него.
Базел проглотил проклятие, разглядывая эту картину. Талгар стоял спиной к стене храма, и положение его плеч под кольчугой наводило на мысль, что он надел ее так, чтобы в нее не попали кинжалы. Его правая рука была аккуратно убрана от рукояти меча, но то, как его запястье было согнуто, сказало Базелу, что он был готов мгновенно обнажить сталь. Хуже того, наполовину приплюснутые уши и огонь, горящий в глубине его глаз, говорили любому градани, что Талгар ведет ожесточенную битву, чтобы сдержать Раж, проклятие берсерков своего народа.
- ...возвращайся туда, где твое место, ты, убийца, вороватый ублюдок - подальше от цивилизованных людей! - крикнул кто-то из мокрой толпы сотойи, которая, словно по волшебству, собралась на ярко раскрашенном тротуаре за то короткое время, что Базел был внутри храма. Это все еще была кучка, еще не то, что можно было бы назвать толпой, но Базел почувствовал, что она балансирует на грани, и понял, что она может пойти в любую сторону без предупреждения, как лавина в снежной стране. Хуже того, некоторые из ее членов, казалось, более чем сочувствовали насмешкам и брани, которые извергал крикун.
Талгар ничего не сказал в ответ на человеческое оскорбление, но его уши прижались еще сильнее.
- Да! - крикнул кто-то еще. - Мы сыты по горло вашими насилующими, крадущими коней, убивающими лошадей ублюдками! Ты действительно настолько глуп, чтобы думать, что сможешь одурачить нас, притворяясь, что ты не трусливый предатель, каким всегда был твой вид, градани?
На этот раз в толпе послышалось не одно бормотание согласия, но глаза Базела сузились от чего-то большего, чем просто гнев, когда они увидели двух бандитов, которые кричали все это время. Пара крикунов, очевидно, работала в команде, и оба они были экипированы лучше, чем типичный уличный хулиган. Они надели традиционные стальные кирасы сотойи, но они носили их поверх кольчуг, а не обычной вареной кожи кавалериста сотойи, и их мечи были превосходной гномьей работы. Ремни, которые должны были быть застегнуты на рукоятях этих мечей, чтобы держать их в ножнах, также были расстегнуты, и хотя они пытались скрыть это от случайных наблюдателей, их собственные выражения и язык тела были выражениями людей, балансирующих на грани насилия.
- Я говорю, что единственный хороший градани - это тот, кто лежит в канаве с перерезанным горлом и яйцами в холодной, мертвой руке! Что ты об этом думаешь, градани? - усмехнулся первый крикун, и Базел сделал один шаг к широким ступеням, ведущим к храму с проезжей части внизу. Затем он остановился, когда сильная, тонкая рука схватила его за локоть.
- Если ты ввяжешься в это, - сказала ему Керита, слишком тихо, чтобы кто-либо другой мог услышать из-за новой порции насмешливых ругательств, брошенных в адрес Талгара, - ты дашь им именно то, что они хотят. И то же самое касается Хартанга и Брандарка.
- И если я не собираюсь "вмешиваться", - прорычал он в ответ, - Талгар придет в ярость и разделает этих двух идиотов на ребрышки и жаркое примерно через минуту.
- Они пытаются превратить это в противостояние человека и градани, - сказала она ему, цепляясь за его локоть стальными пальцами. - Ты не можешь позволить себе играть в их игру за них. Позволь мне разобраться с ними.
Базел начал немедленный, инстинктивный протест. Не потому, что он сомневался в ее способностях, а потому, что Талгар был одним из воинов князя Бахнака, а не членом Ордена Томанака, и он хотел уберечь Кериту от неприятностей, которые ее не касались. Он открыл рот, но блеск в ее сапфировых глазах заставил его закрыть рот со щелчком.