- Краткий анализ, милорд, - со смешком заметил меньший из двух градани. При росте шесть футов два дюйма Брандарк Брандарксон был ниже Теллиана, гораздо меньше Базела, и одевался как человек, настолько близкий к сверхцивилизованному щеголю, насколько мог надеяться любой градани. Но он был почти приземистым, мускулистым, а плечи под его изысканно скроенным дублетом и жилетом были почти такими же широкими, как у Базела. Несмотря на свой более низкий рост, он был одним из очень немногих людей, которые были близки к тому, чтобы сравняться в смертоносности с Базелом в бою, что время от времени было кстати, поскольку он также был бардом. В некотором роде.
Язык градани хорошо подходил для длинных, раскатистых интонаций и насыщенных воспоминаниями стихов и песен. Это было хорошо, потому что в самые мрачные периоды их двенадцати столетий в Норфрессе только устные традиции их, как правило, неграмотных бардов сохраняли хоть что-то из их истории живым. Даже сегодня барды почитались среди градани больше, чем среди любого другого народа Норфрессы, за исключением, возможно, эльфийских лордов Сараманты, а у Брандарка была душа барда. Он также был блестящим, полностью самообразованным ученым и талантливым музыкантом. Но даже его самые близкие друзья не хотели притворяться, что он действительно умеет петь, а его стихи были почти так же плохи, как и его голос. Он стремился создать эпические поэмы, чтобы выразить красоту, к которой тянулась его душа... и то, что он на самом деле создал, было плохими виршами. Конечно, остроумными, занимательными, язвительными виршами, но не больше. Что, возможно, объясняло его привычку писать язвительную, иногда жестокую сатиру. Действительно, он потратил годы, травя из Харграма князя Чарнажа - чего никто другой не осмеливался делать - и только смертоносность фехтовальщика, скрывающаяся за его щегольской внешностью, сохранила ему жизнь, пока он это делал.
Те дни остались позади, но его широкая ухмылка говорила о том, что его внутренний сатирик находил всю ситуацию, охватившую его друга и сотойи, чрезвычайно забавной.
Которая Базелу не казалось такой.
- "Лаконичный" - это хорошо, - прорычал Конокрад своему другу. - Но есть достаточно людей, которые хотели бы видеть, как мы вдвоем падаем плашмя на наши задницы, как есть, а не выглядим счастливыми при виде друг друга.
- Без сомнения, мы должны соблюдать надлежащий этикет в большем количестве общественных мест, - признал Теллиан. - Но это мой дом, Базел. Я, черт возьми, буду приветствовать любого, кого захочу, любым способом, каким захочу.
- Не могу сказать, что виню вас в этом, - быстро отреагировал Базел. - Имейте в виду, думаю, что многие предпочли бы увидеть мою голову на пике над вашими воротами, чем мой зад в этом кресле перед вашим камином!
- Полагаю, не намного больше, чем число градани, которые хотели бы увидеть мою голову над воротами твоего отца в Харграме, - ответил Теллиан с кривой улыбкой. - Хотя, по крайней мере, ты не сдал целую армию вторжения разношерстным силам градани, которых мы превосходили численностью тридцать или сорок к одному.
- Но, по крайней мере, принц Базел был также достаточно добр, чтобы даровать нам всем условно-досрочное освобождение, брат ветра, - отметил более низкорослый и коренастый сотойи.
- Да, Хатан, - согласился Теллиан. - И я принял его предложение - что только заставляет тех, кто уже был готов испытывать отвращение, чувствовать, что честь всех сотойи также была смертельно оскорблена. Они просто не могут решить, на кого они больше злятся - на меня за "пародию" на мою капитуляцию или на Базела за "унижение", вызванное его согласием на это!
- При всем моем уважении, барон, - сказал Брандарк, кивком поблагодарив, когда потянулся за бокалом вина, который Хатан наполнил для него, - я бы сказал, пусть они чувствуют себя оскорбленными настолько, насколько им хочется, пока то, что вы и Базел делаете, удерживает наших людей от глоток друг друга. И, говоря исключительно за себя, конечно, и признавая, что отдаленно возможно, что я могу быть слегка предвзят, чувствую, что вы поступили совершенно правильно, поскольку любое решение, которое оставляло мою личную голову на плечах, было хорошим. Что, конечно, только подчеркивает блеск и мудрость людей, которые пришли к этому.