– Хорошо служите, товарищ советский офицер…
Эти слова вызвали улыбки у всех членов многочисленной свиты. Командир части пожал руку опытному офицеру и крепко обнял. После этого у Макарова и у его жены в очередной раз появилась очередная надежда на следующую ступень военной карьеры…
Командир дивизии в сопровождении командира части как-то незаметно подошел к Макарову, который стоял на плацу на «своей» линии. Яркое солнце, как казалось ротному, способствовало настроению обеим начальникам. Молодой генерал довольно низкого роста, увидев перед собою статного великана, весело произнес:
– Слюньков, гляди-ка, какие у нас орлы в пехоте служат… Даже и не думал о том, что такой офицер-красавец может быть в моем подчинении…
После этого он заразительно рассмеялся, расцвел в обворожительной улыбке и командир части. Он, словна лиса, пригнулся перед старшим командиром и вкрадичво произнесс:
– Гвардии капитан Макаров очень грамотный и толковый офицер. Его подразделение носит три года звание отличной роты…
Майор после этих слов опять широко улыбнулся, оскалив при этом два ряда кривых зубов. Капитан, чувствуя приподнятое настроение старших начальников, решил задать вопрос, над которым он вместе со своей боевой подругой думал чуть больше года:
– Товарищ гвардии генерал-майор, разрешите задать вопрос? – очень серьезно отчеканил офицер.
Услышав громовой голос капитана, генерал с удивлением посмотрел на статного мужчину и тихо произнес:
– Без проблем, капитан… Я слушаю…
Макаров после доклада командиров взводов о том, что оружие и личный состав в порядке, почти бегом рванулся домой. Он прекрасно знал, что его Татьяна с нетерпением ждет содержание ответа от командира дивизии, которому ее муж задал вопрос. У женщины сразу же стало неспокойно на душе, когда она увидела через окно кухни суровое и очень серьезное лицо своего любимого человека. В своих тревожных предчувствиях молодая женщина не ошиблась, как только ее муж открыл дверь. Александр, не снимая парадной формы, быстро прошел в комнату и сразу же опустился на диван. Он молчал и смотрел куда-то в потолок, вскоре на диван присела и хозяйка. Офицер и его боевая подруга сидели рядом друг с другом и молчали. Каждый думал в отдельности, но думал об общем, о том, что уже несколько лет не давало им спокойно жить. Это общее сейчас их очень страшило.
Бесперспективность в службе угнетала не только Макарова, она угнетала и его жену. Татьяна, уже достаточно вкусив с мужем прелестей армейской жизни, понимала то, что ее Санька вот-вот может надломиться и скатиться вниз. На практике для него это означало пьянство и невыход на службу. Такой своеобразный «протест» против армейских устоев она наблюдала со стороны некоторых молодых офицеров, которые буквально вчера были перспективными и командовали отличными подразделениями, а сегодня становились настоящими изгоями доблестных вооруженных сил. Многие «задвинутые» офицеры старшего возраста смирились со своей участью и ждали пенсии…
Макаров после обеда в роту не пошел, дома он не обедал и не ужинал. Он также не пришел в постель к любимой женщине, ни вечером и ни ночью. Татьяна изредка вздыхала, но не плакала. Женские слезы могли только усугубить психическое состояние мощного мужчины, который вкладывал в службу не только душу и сердце. На различные краски и латексы, да и не только на это, Макаров потратил ради отличной роты сотни немецких марок из своего собственного кармана.
Мужчина-великан в эту ночь лежал на диване и тихо плакал. Ему до боли в сердце было обидно за то, что всего несколько часов назад с ним произошло. Капитан пришел к однозначному выводу: генерал и майор были очень далеки от его проблем. Командир дивизии, выслушав вопрос младшего офицера, дальше не соизволил утруждать себя личными проблемами какого-то командира, какой-то отличной роты. Он просто-напросто позвал своего ординарца и приказал ему занести личный вопрос офицера в талмуд. Прапорщик услужливо вытащил из папки тетрадь и также услужливо переспросил у седого капитана его жалобу. Старшие начальники тем временем уже заканчивали опрос жалоб и заявлений от своих подчиненных…