Часы на деревенской ратуше пробили ровно три часа ночи. Удары курантов на какое-то время прервали размышления позднего посетителя. От свежего, даже несколько холодного воздуха, он то и дело ежился. Сделать пробежку по дорожкам и основательно согреться ему мешала рана, она опять кровоточила. Он присел на скамеечку и сделал перевязку. Боль утихла, не стала сочиться и кровь. Все это приподняло настроение беглому, и он опять направился в стороны дорогой ему могилы. Он пристально посмотрел на знакомую фамилию и расцвел в улыбке. Он только сейчас понял, что его прадед и он, его внук, родились в один и тот же день. Случайное или роковое совпадение придало ему новый импульс для размышлений. Сейчас у него уже не было никаких сомнений в подлинности своего предка. Тем более, он вспомнил и его отчество. Мать ему его когда-то называла. Имя Пантелей для мальчишки почему-то было очень труднопроизносимым. Он иногда его вспоминал и то с большим трудом, ежели перед ним возникал образ дядьки Пантелея Винтенко, единственного водителя в деревне. Шофер он был первоклассный, мог по любой дороге и в любую погоду выполнить наказ управляющего. В голове верзилы односельчанин «появлялся» чаще не как водитель, а как небесный, даже святой человек. Святость Пантелея была проверена на практике. Однажды он пригласил своих друзей на гулянку, хотел обмыть свою новую машину. Совхозный «ЗИЛ» и вправду был шикарный. Мужчины поехали на котлован, покупались и сели пировать. Внезапно погода изменилась, разразилась страшная гроза. Молнии то и дело рассекали небо. И здесь случилось страшное. Во время пирушки один из раскатов угодил в тройку закадычных друзей. Двоих убило наповал. Лысый Пантелей отделался легким испугом…
Чем больше сидел правнук у могилы погибшего прадеда, тем больше он ненавидел себя. Ненавидел за то, что он так бесшабашно прожил два десятка лет на этой земле. Прожил не так, как жило большинство людей, даже не так, как жили его сельчане и одноклассники. Память о героическом подвиге офицеров и солдат, лежащих в братской могиле, выворачивала его душу наизнанку. Он все больше и больше осознавал свою трусость. Именно благодаря ей, он все еще не мог прижиться в этой стране, дабы получить какое-либо благополучие для себя. От осознания собственной никчемности он впадал в истерику и начинал громко рыдать. Вскоре все это ему надоедало, и он принимался шептать что-то себе под нос. «Общение» земного живущего и ушедшего в иной мир длилось довольно долго. Что говорили они друг другу, никто не знал и не слышал. Все это было ведомо только одному Богу, который по своей воле определил судьбу прадеда и его правнука. Александр только сейчас в своей исповеди перед предком честно признал, что красноармеец Иван Кузнецов за свои тридцать пять лет сделал в жизни куда больше, чем он, дезертир из ЗГВ. Он убежал не только, как настоящий подонок и трус, но и стал предателем той страны, ради которой отдали свою жизнь миллионы людей…
Часы пробили пять раз. Внезапно подул сильный ветер. Он был такой силы, что верзиле, сидящему в углу кладбища, казалось, что он вот-вот вырвет с корнем одиноко стоящую сосну, которая соседствовала с захоронением советских солдат. Через несколько мгновений небо стало страшно черным и озарилось всполохами молний. Раздались оглушительные раскаты грома, от которых одиночка замирал. Иногда ему казалось, что Всевысшний разгневался и решил жестоко его наказать за предательство. От внезапного страха перед Богом и перед своей душой он вздрогнул и невольно прикоснулся рукой за гранитный постамент могилы. В этот момент что-то яркое и непонятное пронеслось возле его уха и ушло в сторону одинокой сосны. В сей миг раздался оглушительный раскат грома…
Ночной посетитель кладбища очнулся минут через двадцать и не мог понять своего состояния. Он медленно шевельнул руками, затем открыл глаза. Небо над ним было чистое, без облаков. Часы пробили ровно шесть раз, удары курантов снова вернули его к жизни. Он медленно приподнялся и посмотрел в сторону одинокого дерева, одна из его веток полностью обгорела. Кое-где маленькие язычки пламени лениво лизали мощный ствол, все еще надеясь спалить сосну. При виде этого у беглого по спине пробежали мурашки. Он невольно оглянулся назад и мгновенно замер. Из подножья братской могилы струился дым… Он от страха рванулся прочь....