Рассказ женщины очень сильно заинтриговал подвыпившего Александра. Много нового от нее сейчас узнавал и Поляков, который, еще будучи советским офицером, совершенно случайно познакомился с Ирой, когда отводил своего сына в немецкий детский садик. В его глазах были слезы. Дабы и совсем не разрыдаться, он переводил взгляд то на Александра, то на Эрику. Много воды утекло после того, когда семейная чета Мюллеров проводила военного инженера, выполнившего интернациональный долг по защите передовых рубежей социализма, в Советский Союз, к новому месту службы. Поляков, приехав на землю предков своей жены и на прежнее место службы, решил разыскать прелестную Ирочку. Друзья быстро нашли друг друга и довольно частенько встречались. Жительнице прекрасного города Лейпцига небольшой городишко Цунден был очень хорошо знаком. Здесь родился и вырос ее муж Вольфганг, учитель рисования. Сегодня он не приехал, был на курсах. Не пришла и Полина, жена Иннокентия, она умерла полгода назад.
Монолог Иры вызывал у сидящих не только слезы или сожаление, но и смех. Бывшая учительница русского языка заставила мужчин в прямом смысле хвататься от смеха за животы. Заразительно смеялась и Эрика, когда гостья рассказывала о рождении своей сестры. Ее появлению способствовали офицеры КГБ. Магда и Евгений в то время жили в небольшом городе Лида. Супруги работали на заводе, где также работали и специалисты из социалистической Германии. Офицер КГБ, узнав о том, что Магда Мюллер прекрасно владеет немецким языком, вызвал ее к себе в кабинет. Задание было очень простым. Ей предстояло передавать все то, о чем говорили немцы. Машинистка крана попыталась отказаться. Начальник очень сурово посмотрел на строптивую русскую немку и резко произнес:
– Товарищ Мюллер, в наших руках вся ваша судьба… Одно хочу сказать, что хорошая работа будет очень хорошо поощрена…
Дальше офицер не стал ничего объяснять, немка и сама догадывалась. О пребывании в кабинете чекиста Магда своего мужа не информировала, боялась за его здоровье. У Евгения очень часто прихватывало сердце. Она решила по-другому увильнуть от спецзадания. Она забеременела. Забеременела, несмотря даже на очень плохие бытовые условия. Супруги снимали маленькую комнатенку у старой бабки на самой окраине города. Зимой в ней было просто невозможно жить. Питьевая вода в бачке иногда замерзала. Довольно часто им приходилось спать в верхней одежде. Интерес к беременной женщине у офицера Комитета Государственной безопасности вскоре пропал. Специфическое появление сестры вызвало всеобщий хохот слушателей. Рассказчица, окинув взглядом сидящих, весело произнесла:
– Одним словом, господа настоящие и вчерашние товарищи… Давайте выпьем за нашу жизнь… Я не скрою, что она в прошлом была и не так всегда хороша… Несмотря на это, я с большим удовольствием еще раз прошлась бы по прекрасным улочкам социалистического прошлого…
Все дружно подняли рюмки и также дружно чокнулись. Александр в один миг опрокинул содержимое в рот и уставился на Иру. Она была сейчас для него своеобразным символом женщины и человеческого достоинства. Он нисколько себе не лукавил, час назад эта незнакомка была для него просто чужой. Да и сейчас он не намеревался с ней искать каких-либо контактов. Его волновало совсем другое, которое у него, как у мужчины, как у молодого и красивого парня, отсутствовало. Осознание того, что у него никогда не было силы воли и то, что он всегда спасовал перед трудностями, приводило его в бешенство. Он довольно часто отводил глаза от сидящих и сжимал зубы. Сейчас он ненавидел себя за трусость, за неспособность постоять за свои жизненные идеалы. Сравнивая себя с сидящими и с тем, что эти люди пережили, он приходил к далеко неутешительным выводам.
Всю дорогу домой Александр молчал. Он, уставившись в окно автобуса, все думал и думал. Лишь временами он крепко сжимал ладонь своей любимой девушки. Та отвечала ему такими же крепкими рукопожатиями. Любви в эту ночь у молодых людей не было. У беглого просто-напросто не было настроения. Он также чувствовал упадок своих физических и душевных сил. Лежа в постели, он все больше и больше осознавал никчемность своего пребывания в этой стране. Молчала и Эрика, которая очень сильно переживала за своего русского. В эту ночь они впервые за все время совместного проживания не пожелали друг другу спокойной ночи. Они также не поцеловали друг друга. Госпожа Крюгер утром на автобусную остановку пошла одна, Кузнецов остался в постели. В ней он провалялся почти до самого обеда. К холодильнику он также не прикоснулся. Ему ничего не хотелось делать, ему все было безразлично. Только после обеда он вышел на улицу и решил более спокойно и трезво взглянуть на себя со стороны. Мысли, словно назойливые мухи, заползали в его голову и жалили, и жалили…