– Она знает, что ты любишь ее.
Когда он выпрямил шею, я почувствовала, как его тело напряглось в моих объятиях.
– Ты расскажешь мне, что происходит?
Он покачал головой. Отпустив меня, он подошел ближе к кровати Голди.
Я наблюдала, как он убрал ее светлые волосы с лица рукой, прежде чем наклониться ближе и оставить поцелуй на лбу. Как только он встал, я взяла его за руку и потащила в коридор. Свет, падавший на кровать Голди, исчез, когда мы закрыли за собой дверь и, взявшись за руки, направились в нашу комнату.
Мы уверенно прошли через лестничную площадку. В квартире внизу было темно, единственное сияние исходило от больших окон, открывающих вид на яркие огни города. Как только мы оказались в комнате, я подошла к окнам.
– Что-то происходит, а ты мне не рассказываешь.
Сильные пальцы Стерлинга провели призрачную дорожку по моим рукам, наши пальцы переплелись.
– Солнышко, всегда что-то происходит. Каждый гребаный день и ночь. – Отпустив одну из моих рук, он приласкал большим пальцем мою щеку. – Я не хочу, чтобы ты волновалась.
– Если ты скажешь мне не волноваться, это меня не остановит.
– Да неужели? – спросил он с ухмылкой. – Помнится, мы дали клятвы, согласно которым ты должна делать то, что я сказал.
Я покачала головой, улыбка тронула мои губы.
– Извините, мистер Спарроу. Я вычеркнула это из клятв. В конце концов, я не хотела давать обещание, которое не смогла бы сдержать.
– И какое обещание ты сдерживаешь?
Приподнявшись на цыпочки, я провела кончиками пальцев по его щетине на подбородке.
– Любить тебя, верить в тебя и верить, что ты всегда будешь честен со мной.
Он глубоко вздохнул, наморщив лоб. Повернувшись к окнам, он выдохнул.
– Я не был нечестен с тобой, Арания. Я надеялся, что мы позаботимся об этой неприятности, и тебе никогда не придется об этом знать.
Например, о миллионе неприятностей до этого.
Я читала заголовки газет или смотрела последние новости и задавалась вопросом, какую роль сыграли мои близкие в любой ситуации, которую СМИ сочли достойной пера.
Пока Стерлинг говорил, я чувствовала весомость его слов. Мой муж был самопровозглашенным бандитом, который использовал неприемлемые, по стандартам общества, средства для достижения своих целей. Я знала это, когда он нашел меня. Стерлинг был до боли честен со мной с самого начала.
Эта честность была лишь одной из вещей, которые я любила в нем.
Он также был человеком, который принимал на себя ответственность за то, что принадлежало ему.
Будь то я – потому что я, без сомнения, целиком и полностью принадлежала ему, наша дочь, его братья по оружию, их семьи или его город, Стерлинг защищал это. Он нес на себе тяжесть этой ответственности днем и ночью.
Словно проснувшись, Стерлинг повернулся ко мне, стряхивая с себя мысли, которые туманили его разум.
– Ты ведь не собираешься мне говорить, не так ли?
– Не сейчас, – сказал он, качая головой. – Только не в темноте ночи. Солнышко, когда я расскажу тебе об этом, на твоем прекрасном лице появятся яркие солнечные лучи. Я не буду скрывать ни слова, но не сейчас. Еще не время.
Сжав губы, я кивнула.
– Ты примешь этот ответ?
– Да, – сказала я, – потому что доверяю тебе, Стерлинг. Ты мне всё скажешь. А до тех пор я буду доверять тебе, Патрику, Мейсону и Риду. Я буду доверять вам всем, потому что знаю, что мы – ваш приоритет номер один.
Он отступил на шаг, наши пальцы все еще соприкасались.
– Я собираюсь принять душ. – Он отпустил мою руку и потянулся к пуговицам на своей рубашке. – Хочу смыть этот гребаный день. – Его темный взгляд встретился с моим. – Подождешь меня?
– Что у тебя на уме?
Губы Стерлинга скривились.
– У меня много чего на уме. И все предполагает, что ты пересмотришь свою клятву повиноваться.
Я покачала головой.
– Я люблю тебя. Буду ждать, но только не вечно.
Когда он направился к ванной, я снова повернулась к горизонту за стеклом, задаваясь вопросом, что происходит и что беспокоит человека, которого я люблю. Город внизу сверкал. Машины легко скользили по улицам, а звезды танцевали в небе над озером Мичиган. Город был полон людей. Даже в такой поздний час.
Я подошла ближе к стеклу и выглянула наружу, гадая, смогу ли я увидеть то, что видел Стерлинг.
Мне потребовалось всего мгновение, чтобы понять, что я не видела того, что видел он или что видел любой другой человек в организации Спарроу. Я увидела только то, что они хотели, чтобы видели жители и туристы. Я видела красоту города, его потенциал и бодрящую энергию. Я не только видела это. Я чувствовала это, когда выходила на тротуар или смотрела бейсбольный матч.
Я видела то, что видела Голди, когда мы водили ее в Миллениум–парк, и она корчила рожи гигантскому бобу. Я видела удивление в ее глазах, когда мы были в театре и смотрели, как оживает ее любимое шоу.