Лорна улыбнулась мне, когда я кивнул.
Иногда слова были лишними.
Так много можно было сказать улыбкой и кивком.
– Итак, расскажите нам всем, что произошло, – сказала Арания.
Мэдлин приняла меры, чтобы отвлечь детей и дать нам поговорить.
– Кто хочет посмотреть «Холодное сердце»?
– Мы можем смотреть телевизор и есть пирожные? – спросил Эдди.
– Да, – сказала Мэдлин, выводя всех троих детей из кухни.
– Я хочу смотреть "Холодное сердце 2», – сказала Голди.
– Я хочу смотреть «Моану», – сказал Джек. – Хочу на пляж.
– Я хочу «Луку», – сказал Эдди.
– «Холодное сердце 2»...
Их голоса затихли, когда они направились обратно в мой кабинет, в недавно спроектированный медиа-зал. Он идеально подходил для проведения небольших кино-вечеринок.
– Я могу пойти с детьми, чтобы мама могла быть здесь, – вызвалась Руби.
Я улыбнулся племяннице.
– Твоя мама устроит их. Помни, ты теперь взрослая. Ты должна знать, что происходит.
Она перевела дыхание.
– Небо падает?
Я покачал головой, и выражение ее лица смягчилось.
Несколько минут спустя мы все сидели за столом, когда вернулась Мэдлин.
– Это должно дать нам около десяти минут. Пятнадцать, если повезет.
– Кто победил? – спросила Руби. – Какой мультфильм?
– Джек уговорил их на «Моану». Он действительно хочет на пляж.
Я обменялся взглядами со своими людьми, прежде чем откинуться назад.
– Карантин закончился. Я бы предпочел, чтобы мы затаились еще на несколько дней, но непосредственная угроза миновала.
– Бьянка? – спросила Арания. – Она повернулась к остальным за столом. – Это настоящее имя Мишель. Она не бездомный подросток и не замешана в торговле людьми.
– Технически, она замешена, – сказал я.
– Она начинающий организатор, работала над воскрешением МакФадден-Хиллмана снаружи, в то время как Рубио и Вэнделл работали над этим изнутри. План состоял в том, чтобы ослабить Спарроу. Транспортные контейнеры и тела должны были создать впечатление, что мы теряем контроль над городом. Записка для тебя…
Я повернулся к Арании:
– Должна была сообщить нам, что они нас уничтожают. Фраза, содержащая слово «засада», была подсказкой.
– МакФадден использовал эту формулировку в переписке со Спарроу, когда он впервые занял место Аллистера, – сказал Рид.
Моя жена покачала головой.
– Я этого не помню.
– Это может быть потому, что тебе было около двадцати, ты все еще училась в колледже, и мы не встречались.
Ее улыбка стала ярче.
– О, старые добрые времена.
Наклонившись ближе, я прошептал:
– Угадай, что ты за это заработала.
Ее карий взгляд остановился на мне, и на глазах у всех она ухмыльнулась.
– Тебя. Я заслужила тебя, Стерлинг, и не отпущу.
– Итак...– сказал Патрик, – Мы были не единственными, кто наблюдал за тем, как растут улики. ФБР тоже.
Заговорила Арания:
– Это то, что сказал агент Уолш.
– ФБР связались с губернатором, – объяснил я.
– Она понимала, что разрешение комиссии по условно–досрочному освобождению встретиться и, возможно, предоставить условно–досрочное освобождение – это пороховая бочка.
– Так вот почему она позвонила тебе? – спросила Лорел.
– Да. Она также знала, что я не соглашусь встретиться с Уолшем или любым другим федералом. Не в открытую.
– Вот тут-то и появилась я.
Мы все кивнули Арании.
– Вот тут-то ты и появилась, – сказал я. – Мы предположили, что Уолшу нужны физические доказательства связи между нами и Бьянкой. Конверт с порошком от дискет – это все, что у нас было. Однако, в качестве бонуса, снаружи были отпечатки пальцев Бьянки.
Выражение лица Арании стало серьезным.
– Уолш знал о дискетах – раньше.
– Да, – ответил я. – Он упоминал об этом. Он также спросил, предоставила ли ты ему все доказательства восемь лет назад.
– Что ты сказал? – спросила Арания.
– Я сказал, что не разрешал тебе давать ему что-либо.
Арания глубоко вздохнула.
– Значит, все кончено? – Она посмотрела на остальных. – У нас может быть настоящий пляжный день.
– Кстати об этом, – сказал я, привлекая всеобщее внимание.
Патрик заговорил первым.
– Руби, мы с твоей мамой поговорили. Ты знаешь, что убежище на острове Падре принадлежит тебе?
Руби кивнула.
Мэдлин добавила:
– Официально оно не будет передано тебе еще несколько лет.
– Мне 21, – сказала она.
– Так и есть, – сказал Рид. – Хочешь краткое изложение ежегодных налогов и расходов на содержание убежища?
Руби покачала головой.
– Нет, мне и так хорошо.