— Они имели в виду, что мы пахнем так, как будто мы, — он схватил с кофейного столика сложенное одеяло и развернул его, — как будто у нас был секс.
— О, — я сморщила нос. — Так это… запах пота?
Он разразился смехом.
Я швырнула в него подушку, которую запихивала в наволочку. Он поймал её и закончил мою недоделанную работу.
— Что я такого опять сказала? — спросила я, изогнув одну бровь.
— Что там за изнурительный секс у тебя был?
Он всё ещё улыбался.
Я провела рукой по волосам.
— Эм… у меня его не было.
— Никогда?
Его усмешка превратилась в слабую улыбку.
Я была уверена, что сейчас моё лицо было свекольно-красного цвета.
— А? — только и сказал он.
И это было действительно хуже, чем если бы он вообще ничего не сказал.
— Я не пытался смутить тебя.
— Ты не смутил меня. Просто это очень странный разговор, — я поправила одеяло, которое он бросил на диван. — С другой стороны, я не знаю, чего я лишена.
Я села, и футболка с маленьким логотипом компании Ваттов задралась на мне. Я потянула за подол.
— Хоть ты и сказал, что привык к парной связи, но ты знаешь, чего ты лишён, так что это, должно быть, отстойно.
Его кадык дёрнулся.
— В последнее время в моей голове столько мыслей: о маме, о стае, о работе… так что у меня не было времени задумываться об этом.
— Мужчины вроде должны думать о сексе каждые семь секунд.
Он фыркнул.
— Разве?
Я наклонилась и шлёпнула его по руке.
Он покачал головой, и его улыбка сделалась шире.
— Ты долго будешь это продолжать?
— Пока не уеду.
Улыбка тут же пропала с его лица. Он сел рядом со мной, диван прогнулся под его весом.
— Тебе не следует снова уезжать. Это вредно для твоего тела.
— А если я останусь, это будет вредно для моей головы. Когда Лиам перестанет быть Альфой…
— Могут пройти десятилетия…
— …я вернусь.
Я засунула руки между коленями и сжала ноги вместе.
— Несс…
— Давай больше не будем об этом говорить, ладно? Я, правда, устала.
Вздохнув, он обнял меня за плечи, притянул к себе и поцеловал в висок. Я закрыла глаза, наслаждаясь его близостью, его запахом. Я слишком сильно этим наслаждалась.
Это было ещё одной причиной, по которой мне надо было уехать…
Я испытывала совсем не сестринские чувства по отношению к Августу, и это могло усложнить наши отношения в ближайшие месяцы.
Я вынырнула у него из-под руки.
— Ты не против, если я выключу свет?
— Давай.
Я встала с дивана и подошла к входной двери. Я коснулась цифровой панели, а затем вернулась на диван. Лунный свет проникал в открытое окно, но я и без него хорошо видела в темноте. Возможно, моё зрение не было таким же острым, как у настоящего волка, но оно было лучше человеческого. Именно благодаря этому я смогла разглядеть огромную глыбу, распростёртую на диване.
— Иди на кровать, Несс.
— Но это твоя кровать.
— Мы вроде бы уже это обсуждали.
— Ладно.
Я подошла к лестнице и поднялась на мезонин, затем забралась на гигантскую кровать и скользнула под толстое одеяло. Я не была уверена, что смогу заснуть. Каждый раз, когда я закрывала глаза, я снова слышала ту запись у себя в голове.
Снова и снова.
«А что если сделать так, как будто это несчастный случай на охоте, тогда ты сможешь обвинить того охотника».
Я лежала с открытыми глазами до тех пор, пока темнота не стала немного светлее.
Немного зеленее.
Немного голубее.
Я увидела себя бегущей.
Рядом с большим чёрным волком с улыбающимися серебристыми глазами.
«Как думаешь, ты сможешь поймать эту белку, малышка?»
Я бросилась за пушистым грызуном, который спиралью забирался по стволу сосны, и сдёрнула его с дерева.
«Слишком просто, папа».
«Быстро перекуси ей шею. Не надо, чтобы она страдала».
Через секунду белка перестала двигаться. Мы устроили беличий пир, с наших носов капала кровь. То есть, в основном с моего.
Мой отец наблюдал за происходящим, его глаза сияли от гордости. Внезапно он резко повернул голову в сторону, навострил уши и, развернувшись, напряг мышцы для прыжка.
«Несс, беги!»
Мы не успели убежать.
Пуля просвистела в застывшем воздухе и с хлопком вонзилась в его шкуру. Он пошатнулся и упал, из него брызнула кровь и залила мне лицо, смешавшись с кровью бéлки.
Я выла и выла, мой плач разносился по лесу, точно сорванные пушинки одуванчика.
Внезапно что-то тяжёлое придавило меня к земле. Я зарычала, начала извиваться и царапать нападавшего, пытаясь сбросить его с себя.