Всё ещё улыбаясь, я развернулась в его объятиях лицом к нему.
Он улыбнулся мне в ответ, хотя его улыбка показалась немного нерешительной, но от неё моё сердце забилось вдвое быстрее.
— Никаких сожалений? — наконец, спросил он.
— Нет.
Он провёл костяшкой пальца по моей щеке, погрузив её в ямочку, после чего очертил ей линию моего подбородка.
— А что насчёт тебя? — спросила я.
— Я сожалею только о том, что наступило утро.
— Ты боишься, что я превращусь в тыкву?
Он засмеялся, а затем прижал свой прекрасный смеющийся рот к моему и излил в меня глубокие ноты своей радости. По мере того как поцелуй углублялся, форма его губ начала меняться, они начали раскрываться всё шире и шире. Он притянул меня к себе, всю меня, от моего языка до моего тела. И когда выпуклость, натянувшая его спортивные штаны, прижалась к моим бёдрам, он оторвался от моего рта и слегка отстранил меня, как будто боялся поранить.
Изучив моё лицо, он заправил прядь волос мне за ухо.
— Похоже, я всерьёз сэкономлю на горячей воде.
Я изучающе посмотрела на него в ответ. На его зрачки, окружённые коричневым цветом, который переплавлялся в ярчайший зелёный с золотыми крапинками, на россыпь шоколадных веснушек на его светло-коричневой коже, на тёмно-каштановую щетину на его продолговатой челюсти, на едва заметный шрам, оставшийся после моего ночного нападения.
— Я компенсирую твой холодный душ, приняв свой горячий, — сказала я.
Его зрачки расширились, и он провёл своим носом по моему носу.
— Планируешь как-нибудь снова принять здесь душ?
Моё тело охватил жар. Что, чёрт возьми, побудило меня сказать это?
— Нет… Эм… только если я окажусь в затруднительном положении…
— Тогда я надеюсь, что ты будешь часто попадать в затруднительное положение.
Он улыбнулся, а я попыталась унять нарастающий жар.
— Я мог бы даже организовать его тебе.
Он оставил короткий и обжигающий поцелуй на моих губах, который совсем не помог мне охладиться.
— Кажется, мне тоже нужен холодный душ, — пробормотала я.
— Я бы предложил принять его вместе, но это только помешает нашей цели.
— Это точно.
Он убрал ещё одну прядь волос с моего лица, затем приподнял мои волосы и отпустил их, наблюдая за тем, как каждая прядь падает вниз.
— Как настоящее золото.
Я фыркнула, что прозвучало совсем неженственно.
— Если бы это было так, у меня бы сейчас не было долгов.
Его взгляд стал настороженным.
— Ты же сказала, что у тебя не…
— Совсем пустячные, — я прикусила нижнюю губу. — Ничего такого, с чем я не смогла бы справиться.
— Сколько?
— Не скажу.
— Почему нет?
— Потому что это личное.
— Как и мы с тобой. Сколько?
— Пожалуйста, оставим этот разговор.
Он перекатился в сидячее положение.
— Ладно. Мы оставим этот разговор.
Мои губы приоткрылись от того, как быстро он сдался.
— Спасибо.
— Мм-хмм.
Он переместился к изножью кровати, затем развернулся и взялся за лестницу.
— Сейчас я собираюсь принять душ, который мне так необходим. И еще заварить кофе.
Я приподнялась на локтях.
— Слушай, ты не мог бы написать Джебу, чтобы узнать, дома ли он? Мне нужно возвращаться в квартиру.
— Будет сделано.
Я снова ненадолго легла и понаблюдала за игрой света и тени на бетонном потолке, задумавшись над тем, что мне теперь делать, если я остаюсь — не в профессиональном смысле, а в стае. Придётся ли мне посещать собрания? Чем закончилась вчерашняя встреча? Если бы у меня был мой телефон, я бы позвонила Саре. С этого момента я решила больше никогда не выходить из дома без него, или без ключей, или без кошелька, если уж на то пошло. Я всегда гордилась тем, что могла бы выжить одна в любом городе, только вот, если бы это действительно было так, я бы взяла с собой сумку прошлой ночью. Я впилась пальцами в тёплое одеяло и посмотрела на вмятины, которые они оставили на нём. С другой стороны, если бы я взяла свою сумку, я бы не спала сейчас на этой кровати, похожей на облако, в обнимку с сексуальным оборотнем. Одна только мысль о той ночи заставляла меня мурчать — только по-волчьи.