— Эм. Да, но…
— Ты не хочешь, чтобы кто-то про нас знал?
Я закивала, словно маньяк.
— Почему?
— Потому что. Лиам и я, мы только что расстались…
— Это случилось три недели назад.
Неужели прошло уже три недели? Ладно, хорошо. По крайней мере, я не была совсем уж распутной.
— И всё же, не могли бы мы пока держать это в секрете? Всего пару недель…
Август прислонился спиной к белой эмалированную раковине и приподнял одну бровь.
— Зачем?
— Затем…
— Затем что?
Ох. И почему он не мог просто смириться с этим?
— Потому что я боюсь задеть чувства Лиама.
— Он не боялся задеть твои чувства.
— Я сама застала его с другой. Он не хвалился передо мной тем, что у него был секс.
— Я говорил не о сексе. Я говорил о том, что произошло «У Трейси», — в его глубоком голосе послышались резкие нотки. — Несс, у тебя всё ещё есть чувства к нему?
— Что? — я моргнула. — Нет.
— Ты уверена?
— Конечно, уверена.
Его кадык дёрнулся раз, другой. Затем он вздохнул, оттолкнулся от раковины и сделал шаг ко мне. Он расцепил руки, которые тут же обвил вокруг моей талии.
Я подняла голову.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что я ревную, и дальше, вероятно, станет только хуже. Хотя я не знаю, как это возможно, учитывая тот факт, что я уже сейчас готов свернуть шею любому, кто хотя бы просто посмотрит в твою сторону, — он кивнул головой на дверь. — Включая Коула.
— Тебе не нужно ревновать. Я обещаю. Я просто нервничаю. Что, если твои родители будут в ужасе?
— Мои родители уже любят тебя как дочь.
— Вот именно.
— Что вот именно?
— Им может показаться странным, что мы с тобой… ну, ты понимаешь…
Он улыбнулся, посмотрев на меня сверху вниз.
— Тебя забавляет, что я нервничаю из-за этого?
— Немного. Ты такая милая, когда краснеешь.
— Щенки тоже милые. И я не краснею.
— Краснеешь. Ну, хорошо, ты потрясающе красива, и я самый счастливый ублюдок во всём мире.
Я закатила глаза.
— Не надо преувеличивать.
— Я констатировал суровый факт, Несс. Ты самая красивая девушка, а я самый счастливый парень.
Он наклонился и украдкой поцеловал меня.
— Но я не думаю, что мы сможем скрывать всё это в течение нескольких недель. Может быть, несколько дней.
Я кивнула.
— Несколько дней — это хорошо.
Он снова поцеловал меня, заставив мои губы раскрыться и углубив поцелуй, пока плитка под моими ногами не исчезла. И она действительно исчезла, потому что он поднял меня и прижал к тёплой стене. Я обхватила его ногами за талию, чтобы не упасть, и так увлеклась нашим поцелуем, что мой мозг в блаженстве отключился.
Но тут зазвонил телефон, а за дверью раздался голос Коула, и я с глухим стуком вернулась в настоящее. Август осторожно опустил меня на пол, твёрдая выпуклость, натянувшая его полотенце, скользнула по внутренней стороне моих бёдер. Моя голова закружилась от желания, поэтому я прислонилась спиной к стене, чтобы успокоить своё учащенное сердцебиение.
Август обхватил мою голову ладонями и вдохнул воздух, который я выдохнула.
— Возможно, мне придётся принять ещё один душ, — его хриплый голос только усилил моё оцепенение, вызванное желанием.
Раздался стук в дверь.
— Ребята, извините, что прерываю, но тут кое-что произошло, так что, если вы двое не возражаете сделать небольшой перерыв…
Я открыла дверь так быстро, что Коул чуть не упал внутрь ванной комнаты.
— Что произошло?
— Джулиан только что бросил вызов Кассандре Морган.
Я нахмурилась.
— В каком смысле бросил ей вызов?
— Кто быстрее пробежит в мешке из-под картошки, — сказал Коул, и в то же время Август прошептал:
— Не может быть…
— Ещё как может, — Коул покрутил телефон между пальцами. — И я пошутил насчёт мешков.
— Он бросил ей вызов, чтобы стать Альфой ручейных? — выпалила я. — Что она сказала?
Он глубоко вздохнул.
— Когда Альфа бросает вызов другому Альфе, Несс, есть два варианта. Второй Альфа либо оставляет свою территорию и убирается, либо соглашается на дуэль и надеется, что претендент встанет не с той ноги.
— Ей придётся отказаться от Бивер-Крика? — спросила я.
— И от гостиницы. И любой другой земли, которая принадлежит им. Это закон стаи… закон сильнейшего.
— Это смелый шаг со стороны Джулиана, — сказал Август.
Коул перестал крутить свой телефон.
— Он либо станет легендой, либо прослывет идиотом, это уж точно.