Я кивнула.
— Хорошо, что завтра я собираюсь подать заявление на получение водительского удостоверения.
Август глянул на меня, его черты лица были теперь более расслабленными.
— У тебя нет прав?
— Мне они были не нужны в Лос-Анджелесе. К тому же у меня не было машины, так что они мне вряд могли пригодиться.
Джеб издал какой-то звук сродни сопению или рыданию. Я развернулась на сидении. Его веки были закрыты, а шея наклонена под неестественным углом — он спал.
— Ты всё также не можешь рассказать мне, чем занимаешься? — спросила я Августа, повернувшись к нему.
— Это секретная информация.
— Но я же твоя пара.
Он чуть не съехал с дороги.
— Прости. Я решила, что это смешно; но это не так.
Я переплела пальцы рук, сложив их на коленях, и задумалась над тем, что заставило меня пошутить о нашей связи.
— Не могу поверить, что я это сказала. Не мог бы ты просто удалить это из своей памяти?
Август ничего не сказал. Вместо этого он включил радио и настроил его на какую-то джазовую волну. Август был большим фанатом джаза. Я часто дразнила его и говорила, что у него вкус, как у старика. К сожалению, я больше не считала его таким уж старым. Хотя мне было бы гораздо проще продолжать так думать.
К слову о стариках…
— А у Фрэнка была пара?
— Я не в курсе.
— А у кого-нибудь из членов стаи?
— У Эрика. Он со своей женой уже пятьдесят лет вместе.
— Это очень долгий срок.
— В следующем месяце мои родители будут справлять тридцатую годовщину.
Я была благодарна ему за то, что он напомнил мне о настоящей любви за пределами парных связей. Не то, чтобы я в этом сомневалась. Всё же мои родители любили друг друга, но при этом не были связаны.
— Это безумие.
— Да, — он пристально смотрел в тёмную дорогу. — Так какие у тебя планы на совершеннолетие?
Я провела ладонями по своим джинсам, чтобы перестать дёргаться.
— До него ещё далеко.
— Пять недель это не так уж и далеко.
Я облизала губы.
— Я не очень люблю дни рождения.
— Когда-то ты их очень любила. И всё время просила устраивать фейерверки. В итоге я один раз чуть не поджёг сам себя. Помнишь?
— Помню.
Низ его джинсов всё ещё дымился, когда он вернулся к нам после запуска фейерверка.
— Ты так сильно ругался, а твоя мама пошутила, что устроит себе небывалый шопинг на те деньги, что ты ей задолжал.
От этих воспоминаний я улыбнулась, но мои глаза начали гореть, а губы задрожали. Мой первый день рождения без мамы.
Август, должно быть, почувствовал мою печаль и коснулся моей руки.
— Давай не будем говорить о днях рождения.
— Да, — сказала я хрипло.
— Лучше расскажи мне что-нибудь про Лос-Анджелес.
Я украдкой провела рукой по своим мокрым ресницам, а потом рассказала ему о самых интересных случаях, что произошли со мной в те годы, которые мы провели порознь.
— Всё было не так плохо, — сказала я, крутя в руках телефон.
Экран неожиданно загорелся, пришло новое сообщение.
ЛИАМ: «Только не волнуйся. И не оставляй дверь на балкон незапертой, хорошо? Я буду через час».
Как я могла не волноваться?
Я: «Думаешь, Эверест может напасть на меня?»
ЛИАМ: «Просто запри дверь, хорошо?»
Я начала нервничать.
«Хорошо», — ответила я.
Август взглянул на меня, и машина слегка дёрнулась.
— Что?
Я упёрлась локтем в подлокотник и подпёрла голову рукой.
— Ничего.
— Ты забыла, что у меня теперь есть встроенный детектор лжи. Ты напугана. Что тебя напугало?
— Я не напугана, — я покачала головой, потому что мои слова, явно, не убедили его. — Я раздражена, но не напугана.
— Чем ты раздражена?
Я вздохнула.
— Лиам думает, что Эверест не сбежал из Боулдера.
Август краем глаза посмотрел на меня.
— Ты же знаешь, как он со мной поступил, да?
— Я слышал обрывки этой истории. Может, тебе стоит начать с самого начала?
Я обернулась и посмотрела на дядю, у которого изо рта потекла слюна. И хотя он спал, я всё равно понизила голос и рассказала Августу, как Эверест убедил меня в том, что я убила отца Лиама с помощью таблеток от перевоплощения, которые я подсыпала ему в ту ночь, когда была у него дома. Мне пришлось рассказать Августу про эскорт агентство, про сделку, заключенную с Альфой сосновой стаи, про похищение Эвелин и про то, как мой кузен шантажировал меня.
Я потёрла запястье, чтобы стереть пятнышко засохшей крови.