Арания
Звук открывающейся двери эхом разнесся по затемненной спальне. Несмотря на то, что было где-то после полуночи и до двух часов ночи, я не могла заснуть, мои мысли были заняты многими вещами, в том числе тем, что происходило с назначенным на завтра слушанием по условно–досрочному освобождению. Прошло три дня с момента нашей семейной встречи.
Три дня попыток работать из дома.
Три дня балансирования между заботами о муже и семье и заботами о «Полотне греха» и Институте Спарроу. Я скучала по тому, что Яна работала на меня в «Полотне греха». Она была ценным приобретением с самого первого дня. Однако в институте она нашла себе более подходящее призвание. В глубине души я знала, что, оставив ее во главе, Институт Спарроу будет работать так, как должен.
Она связывалась со мной по нескольку раз в день с новостями. Не говоря уже о многочисленных электронных письмах и онлайн–конференциях.
Несколько лет назад Винни, моя подруга и бывшая помощница Луизы и меня – основателей «Полотно греха» – переехала в Чикаго, чтобы помогать управлять «Полотном греха» отсюда. Мы даже сделали ее партнером.
С Яной и Винни на моей стороне оба бизнеса процветали. Если бы не красивая четырехлетняя девочка, которая хотела делать все, что делает мама, я бы действительно чего-то добилась.
Я думала о последнем электронном письме Яны, когда звук открывающейся двери спальни предупредил меня, что я не одна.
– Стерлинг.
Я увидела его смутный силуэт в темноте за несколько секунд до того, как кровать прогнулась под его весом. Прежде чем я смогла заговорить снова, его губы оказались на моих. Это не был целомудренный поцелуй при обнаружении, что я не сплю.
Нет.
Это был крик о помощи единственным способом, которым мой муж мог попросить, – без слов.
Его поцелуй был собственническим, переполненным одновременно потребностью и страстью. Его сильные губы насильно захватили мои, пока его язык искал вход. Я охотно открылась, приветствуя его вторжение. На вкус он был как кофе и стресс.
Наше дыхание стало затрудненным, он стянул футболку через голову, прежде чем снова заявить на меня свои права. Его большие руки блуждали под шелковой кофточкой, которая была на мне, лаская мою кожу. Это было так, как будто мы не занимались любовью несколько дней или недель. Стерлинг жаждал нашей связи. И всего через несколько минут его ласк мой аппетит стал таким же ненасытным.
Восемь лет брака, и наш пыл был таким же всепоглощающим, как и тогда, когда мы встретились. Стерлинг часто говорил мне, что я принадлежу ему. Он сказал, что мое тело знает. Мне просто нужно было дать своему разуму время согласиться.
Когда мои шелковые шорты и его пижамные штаны оказались на полу спальни, у меня не было никаких сомнений в том, что клятвы, которые мы дали, были тем, чему суждено было случиться. Он, без сомнения, был тем мужчиной, которого я должна любить. У него была вся я – мой разум, мое тело и моя душа. Мы были созданы для того, чтобы дополнять друг друга. Другого объяснения нашей связи не существовало.
– Черт, – выкрикнула я, когда он вошел глубоко в меня, моя спина выгнулась, а колени поднялись, я прижала пятки к его заднице.
Убрав мои длинные волосы с лица, Стерлинг пристально посмотрел мне в глаза. От темноты в комнате его взгляд сделался еще темнее, как если бы я смотрела в две черные дыры. Даже без света он притянул меня к себе.
– Ты чертовски идеальна.
Мои пальцы скользили по его сильным плечам, пока он наполнял меня снова и снова. То, что начиналось как спринт, превратилось в марафон. Толчок за толчком, я чувствовала каждый дюйм, пока он подталкивал себя к краю и облегчал себе путь.
– Черт, Стерлинг. Это приятно.
Он обхватил мою щеку, продолжая медленную пытку.
Внутрь и наружу.
Его широкая грудь поверх моей груди. Наши тела кожа к коже. В человеке надо мной горел ад. Я чувствовала жар от его прикосновения и видела искры за закрытыми веками. В его движениях также чувствовалась сдержанность, я почувствовала трепет.
Мои руки потянулись к его щетинистыми щекам.
– Не сдерживайся, Стерлинг.
Его движения замерли.
– Черт, так много всего. – Его лоб склонился к моему. – Я не хотел бы причинить тебе боль, Арания.
Я вытянула шею и губы навстречу его губам.
– Ты никогда этого не делал. И никогда не сделаешь. – Я снова поцеловала его. – Я не знаю всего, с чем ты имеешь дело, но я помню, кем ты меня назвал.
Мои глаза привыкли к полумраку, его взгляд стал более пристальным.
– Ты моя.
Кивнув, я сказала:
– Ты сказал мне, что я должна быть твоей королевой. Вы король, мистер Спарроу. Позвольте своей королеве разделить ваше бремя.
– Блять.
Это был скорее рев, чем рычание, когда Стерлинг прервал нашу связь.
Вскоре я уже стояла на четвереньках, пока Стерлинг лепил меня по своему вкусу. Пластилин в его руках, я согласилась на это, зная, что буду вознаграждена.
Он провел своей большой рукой по моему заду.
– Как поживает эта сексуальная задница?
Я ухмыльнулась, вытягивая шею и оглядываясь на него.
– Если я скажу тебе, что все в порядке, ты изменишь это?
Быстрый удар пришелся по одной ягодице, затем по другой, прежде чем он дотянулся до моих бедер и толкнулся вперед, полностью заполняя меня.
– Ох, черт.
Навалившись на меня всем весом своего тела, он дразняще убрал мои волосы с шеи.
– Вот так, Солнышко. Все эти непристойности. Вытащи их.
И я вытащила их, я это сделала.
Я попросила своего мужа разделить его бремя. Время потеряло смысл, когда мы чередовались между безудержным трахом и медленными, внимательными занятиями любовью. Это был танец, и темп менялся от песни к песне. Я услышала мелодию, Стерлинг вёл.
Я кончила.
Он кончил.
Я кончила снова.
Как будто ему нужно было добраться до финишной черты.
С этой целью его хватка усилилась. Я тоже видела это на горизонте вместе с восходящим солнцем. Вместе мы взорвались, дрожь распространилась по всему телу. Каждый синапс воспламенился, и я снова крепко вцепилась в мужчину надо мной.
Когда наше дыхание выровнялось, и я полностью насытилась, положив голову ему на грудь и слушая ровное биение его сердца, я не приблизилась к пониманию тонкостей его проблем, и все же в глубине души я знала, что он разделил их. Настойчивость и напряженность внутри него по прибытии в спальню исчезли и сменились моментом покоя и, возможно, усталости.
Когда проснулась, я снова была одна.
Растянувшись на наших мягких простынях, я поразилась тому, как крепко я заснула после визита Стерлинга. Выдавая желаемое за действительное, я надеялась, что он тоже немного поспал. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что я сплю обнаженной.
Этого состояния я старалась избегать, так как одна маленькая девочка иногда пробиралась в нашу комнату и в нашу кровать. Мои мышцы болели наилучшим образом, когда я приподняла одеяло и подвинулась к краю кровати.