– Хорошенькая. – Я подняла глаза. – Предполагается, что я ее знаю?
– Она встречалась с вами неделю назад в Институте Спарроу.
Я снова посмотрела на экран.
– Она не выглядит... – Я потратила больше времени, изучая ее лицо. – Она выглядела иначе. – Я встретила его пристальный взгляд. – Кто она?
– Я знал ее много лет назад, когда был вовлечен в организацию МакФаддена.
– Она была ребенком?
Он усмехнулся.
– Она хорошо скрывает свой возраст. На самом деле ей тридцать семь.
– Я ничего не знаю о ней.
– Она что-то передала вам. Что это было?
– Скажите мне, кто она такая. Она работает на кого-то, связанного с экс-сенатором, или она одна из ваших?
– Она не работает ни на ФБР, ни на какую-либо другую федеральную организацию.
Мои мысли обратились к федеральному правительственному ведомству, о существовании которого даже Уолш, вероятно, не знал. Это была всего лишь мгновенная вспышка. Я снова прислушалась.
– Когда я знал ее, – сказал он, – Она была близка с Антонио Хиллманом.
Я выпрямилась.
– Вам знакомо это имя?
Да. Он был сыном советника Рубио МакФаддена, Вэндалла Хиллмана. Вэнделл гнил в тюрьме вместе с МакФадденом. Его сын умер. Это была совсем другая история.
– Я не понимаю, какое это имеет отношение ко мне или моему мужу, – ответила я, избегая его вопроса.
– Миссис Спарроу, ни для кого не секрет, что я хотел навести порядок в Чикаго. – Он понизил голос. – Я хотел, чтобы ваш муж оказался за решеткой вместе с МакФадденом. Я был внутри очень темного преступного мира. Я кое-что видел. Вещи, которые вы никогда не хотели бы видеть в своих кошмарах. Ваш муж не невинен.
– Чувствую, что мы повторяемся. – Я положила кончики пальцев на стол, приподнявшись, чтобы отодвинуть свой стул. – Я, пожалуй, пойду.
– Подождите. – Глаза Уолша закрылись, и он выдохнул. – Я смотрю на вас и удивляюсь.
– Буду честна, мистер Уолш. – Мой тон понизился. – Мне плевать, о чем вы думаете или о ваших кошмарах.
– Институт, миссис Спарроу. Вы помогаете людям.
Я кивнула.
– Хотела бы думать, что это так.
– Чикаго не идеален. Ваш муж все еще чудовище. Я буду верить в это до самой смерти.
Если бы специальный агент Уолш еще раз выразил свое мнение о характере моего мужа или заинтересованности в его аресте, я была бы довольна тем, что Уолш издаст последний вздох скорее раньше, чем позже.
Специальный агент Уолш наклонился вперед.
– Если вы скажете мне, что доставила вам Бьянка, я мог бы помочь.
– Бьянка?
Глава 11
Арания
– Бьянка?
Мой вопрос повис в воздухе.
Уолш указал подбородком в сторону телефона.
– Она назвалась по другому.
– У нас есть основания полагать, что Бьянка работает с людьми, связанными с ее покойным бойфрендом. Есть импульс к освобождению не только МакФаддена, но и Вэндалла Хиллмана. Скорбящий отец и все такое.
Я цокнула языком.
Вэнделл Хиллман не был скорбящим отцом. Отцы детей, которых они с МакФадденом продали, горевали. Сын Вэндалла погиб при попытке государственного переворота не против одной, а против двух преступных организаций.
– Миссис Спарроу?
– Мистер Уолш, я приберегу прилагательное «скорбящий» от родителей детей, которых продают и используют в качестве товара, которые попадают в такие ужасные ситуации, когда смерть – лучший выход. Я приберегу скорбь для друзей и семьи тех жертв, которые не выжили, а также для выживших, которым никогда не вернут эту часть их жизни или невинность. Простите меня, если я не тронута скорбящим статусом Вэндалла Хиллмана.
На его лице появилась улыбка.
– Вы изменились.
Я не ответила.
– У вас есть страсть к тому, что делаете. В вашем голосе слышится настоящая убежденность и сила. Институт Спарроу – это не просто списание налогов. Вам действительно не все равно.
– Да.
– Тогда помогите.
– Если вы думаете, что я скажу что-нибудь против своего мужа...
– Нет, миссис Спарроу, – перебил он. – Как бы мне ни было больно это говорить, после разговора с моим начальством и совместной работы с губернатором мы хотим заключить сделку с вашим мужем. Мы хотим жить в гармонии до тех пор, пока все идет так, как идет. К сожалению, организованная преступность больше не является единственной частью нашего антитеррористического фронта. Если мы можем рассчитывать на вежливость... – Он пожал плечами. – За неимением лучшего слова, мы хотели бы помочь вашему мужу и поддержать губернатора в удержании МакФаддена и Хиллмана за решеткой. Их повторное освобождение обусловит новый виток потрясений, а в настоящее время нам это не нужно. Наши ресурсы лучше использовать для решения других задач.
– Вы хотите заключить с моим мужем сделку?
– Да.
– Что вам нужно для этой сделки? – спросила я.
– Мне нужно знать, что Бьянка принесла вам, что она передала. Если эти данные могут доказать, что существует угроза вашему мужу и его сообщникам, это увеличит вероятность отказа в возможности условно-досрочного освобождения. – Он прищурился. – Вы знаете о детях?
– Это довольно широкое понятие.
– Транспортные контейнеры.
Я не двигалась, сидя так величественно, как только могла.
– Конечно, вы знаете о том, что произошло в институте. Те дети могут быть связаны с Бьянкой и ее людьми. Мы были искренне шокированы, когда транспорт взорвался.
– Вы следили?
– Это не значит, что я не могу возбудить дело против вашего мужа и его сообщников. Мы наблюдали.
– Вы мне угрожаете?
– Нет. Ваша вина возникает только из-за связи. Если когда-нибудь придет время, когда вы захотите поделиться тем, чему были свидетелем, слышали или видели, я всегда буду готов выслушать.
Проигнорировав это заявление, я продолжила:
– Вы предложили сделку.
Произнося эти слова, я вспомнила комментарий Мэдлин: «Сделки заключаются всегда».
Если МакФадден смог, то почему не Спарроу?
– Да, – сказал специальный агент Уолш. – У нас есть видеозапись, на которой Бьянка несколько раз одевалась так, как когда она входила и выходила из института.
Они тоже это видели.
Он продолжил:
– Она одевалась подобным образом на различных остановках грузовиков между Кливлендом и Чикаго, заманивая беглецов, своенравных детей и подростков. Она притворяется одной из них – бездомной или наркоманкой.
– Вы держите ее под стражей?
– Нет, но мы работаем над этим. Она работает не одна.
– У вас есть доказательства?
– У нас есть план. Я спрошу еще раз, что она доставила?
Специальный агент Уолш был не единственным, кто спрашивал меня о чем-то.
Мужчины и женщины, средства к существованию которых зависели от Спарроу, и, что более важно, мужчины, которых я любила, спрашивали. Они дали мне краткое изложение того, что запросит Уолш. Да, ФБР следило за Спарроу, но Спарроу также следили за ФБР. Это было частью уравнения, которое мужчины предпочитали держать в секрете, и частью, которая усиливала стресс моего мужа. В их защиту скажу, что я не знала, что бы я сделала с этой информацией.