– Дай ему знать, что я всё понял.
Стефани кивнула и направилась в конференц-зал. Адвокаты были здесь, чтобы обсудить возможное условно-досрочное освобождение экс-сенатора МакФаддена. За столом сидели юристы «Спарроу Энтерпрайзиз», адвокаты, занимавшиеся организацией Спарроу, и несколько человек, представлявших интересы МакФаддена. Райс был новичком в команде МакФаддена. Досрочное освобождение МакФаддена будет хорошо смотреться в его резюме. «Вывел меня из себя» могло бы быть ненаписанной эпитафией на его надгробии.
После ухода Стефани я позвонил Арании.
– Какого хрена? – зарычал я.
– Привет. – Ее тон был наигранно приятным. – Я в машине с Гарретом и Мэдлин.
Я отрегулировал громкость.
– Скажи мне, что ты в безопасности.
– Я чувствую себя прекрасно, Стерлинг. Мы не знаем, есть ли в конверте что-то опасное.
Я стиснул зубы до боли.
– И мы не знаем, было ли оно безопасным. Как, черт возьми, кто-то добрался до тебя?
– Я не знаю. Мейсон должен связаться с командой безопасности института, чтобы узнать, что произошло. Я думаю, в данный момент он занят.
Мы все чертовски заняты.
Я не сказал этого.
– Рид проверяет записи с камер наблюдения, – сказал я. – Мейсон приступит к работе позже.
– Разве Рид не ждет конверта?
– Солнышко, ты же знаешь, что у Рида обычно дюжина дел одновременно.
Она усмехнулась.
– В световую часть дня.
– У тебя был вопрос? – спросил я, позволив звуку ее голоса успокоить меня.
Вот что делала Арания, она была моим рулём.
Нет, моим компасом. Гребаный мир мог взрываться вокруг, а она показала мне мой север, мое направление и мою цель.
– Вопрос? – спросила она. – А, да. Неважно. Речь шла о том, чтобы отвезти детей на озеро Мичиган. Могу предположить, что ответ будет отрицательным.
Я понизил голос.
– Можешь ли ты также предположить, что произойдет, когда мы останемся одни?
– Из-за того, что я сейчас не одна, то могу предположить только в своем воображении.
– Да, мое воображение рисует твою сексуальную задницу ярко-красной.
– Конечно, мы можем это обсудить.
– Мою ладонь уже покалывает, солнышко.
– Ладно, Стерлинг, увидимся дома.
– Чертовски верно.
Закрыв глаза, я попросил какую-нибудь из существующих высших сил, чтобы моя жена и все, кого мы любили, были в безопасности. Сначала тела в контейнерах, а теперь это сообщение от курьера, которого мы не знали и не могли опознать.
Может, как глава Спарроу, я был параноиком. Меня это устраивало, если паранойя означала безопасность Арании, Голди, Мэдлин и всех остальных.
Они были гребаной ахиллесовой пятой.
Я знал это еще до того, как заявил права на Аранию, до того, как выросла наша дружная семья. С каждым добавлением, начиная с Лорны, клан Спарроу становился все более уязвимым. Мы все носили мишени на спинах, особенно когда вот-вот вернется призрак из прошлого.
Призрак, который должен гнить в тюрьме за совершенные им преступления.
Опустив телефон в нагрудный карман пиджака, я отогнал мысли о сибирской язве и рицине и сосредоточился на МакФаддене и на том, что его потенциальное освобождение будет означать для Спарроу и для Чикаго.
Я открыл дверь в конференц-зал.
– Дамы и господа, я задержался по важному поводу. А теперь вернемся к нашим обсуждениям. Скажите мне еще раз, когда состоится заседание комиссии по условно-досрочному освобождению.
Тим Райс сделал вид, что смотрит на часы.
Его дни были сочтены, и число этих дней снижалось с каждой секундой быстрее, чем столбик термометра в Чикаго зимой.
– Комиссия по условно-досрочному освобождению, – повторил я.
– В следующий вторник, – сказала женщина рядом с Райсом.
Я обратился к юридической команде Спарроу.
– Мы можем это остановить?
– Мистер Спарроу, как вам известно, обвинение в эксплуатации было ослаблено благодаря соглашению с истцом. Торговля людьми влечет за собой минимальное наказание в виде десяти лет лишения свободы на одного человека. Суд решил возбудить уголовное дело только в отношении двух известных лиц. Личности других жертв было слишком трудно установить по прошествии стольких лет.
– Не прошло и восьми лет с момента вынесения ему приговора.
Мне, блять, показалось, что мы смотрели, как его арестовывают по национальному телевидению только вчера.
– Образцовый заключенный, – сказал Райс.
– Комиссия заслушает свидетельские показания? Они будут прислушиваться к жертвам? – спросил я, думая о храбрых мужчинах и женщинах, которым Арания помогала в Институте Спарроу.
– Они будут слушать только жертв МакФаддена, а не просто тех, кто пережил торговлю людьми или эксплуатацию.
– И имена засекречены, – сказал я, зная ответ.
– Названные жертвы получили уведомление о заседании комиссии во вторник, – сказал Дэвид из команды Спарроу.
– Нам сказали, что они не будут давать показаний, – сказал Райс.
Я прищурился.
– Имена засекречены.
Райс не ответил.
Дэвид продолжил:
– Комиссии не нужно принимать решение сразу. Обычно это работает по другому.
Заговорил Райс:
– У нас есть достоверные сведения о том, что это решение будет принято быстрее.
– Вы повлияли? – спросил я, начав закипать. – Вы угрожали жертвам и заплатили комиссии.
Комиссия по надзору за тюрьмами Иллинойса состояла из пятнадцати человек, назначенных губернатором.
Женщина напротив, казалось, была совершенно шокирована моим обвинением.
– Мистер Спарроу, мы соблюдаем закон.
Нацарапав записку «хочу встретиться с губернатором», я сложил ее пополам и передал Стефани.
Все присутствующие наблюдали, как она открыла ее. Они были похожи на любопытных школьников. Электронная переписка была более незаметным способом общения, но письма могут оставить след. Бумагу же можно измельчить.
Стефани перевела взгляд на меня.
– Вы хотите, чтобы я сделала это сейчас?
Я кивнул.
Стефани извинилась и вышла.
Как только она ушла и дверь закрылась, я оглядел стол.
– Скажите мне то, что вы пришли сказать. – Настала моя очередь посмотреть на часы. – Я даю вам еще десять минут.
Глава 6
Стерлинг
«ЯДА НЕТ».
Сообщение пришло, когда меня везли обратно в башню. Мой взгляд метнулся к зеркалу заднего вида, и сердце бешено заколотилось в груди от мгновенного облегчения.
«ЧТО НАСЧЕТ ДЕВУШКИ?» – отправил я ответное сообщение.
«ИСПАРИЛАСЬ, КАК ПРИЗРАК. Я ВСЕ ЕЩЕ РАБОТАЮ», – ответил Рид.
Когда я поднял глаза, Марша, мой водитель и телохранитель, смотрела поверх лобового стекла.
– Хорошие новости, – сказал я.