Чернокнижники остановились.
– Вера, ты чего тут делаешь? – спросил мужик в кожухе и выпустил зажатые в кулаке волосы.
– Это чем вы тут занимаетесь? – Вера говорила резко, в голосе слышались с трудом скрываемые нотки гнева.
– Мы, это, – стушевался тот, что с поросёнком, – ты ж велела ужин раздобыть.
– Это, по-вашему, ужин? – она кивнула на труп на дороге, а потом перевела взгляд на рыдающую женщину. – Или, может быть, это?
– Он пытался отнять у нас порося!
В три огромных шага Вера настигла чернокнижника в кожухе и схватила за ворот, глядя сверху вниз:
– Я сказала платить за еду и никого не трогать! Мы пришли отвоёвывать свободу, а не… Ты что, пьян?!
– Да мы нашли брагу и совсем чуть-чуть…
– Животные! – Вера отшвырнула от себя мужчину и сплюнула. – Когда мою деревню вырезали Соколы, я насмотрелась на такой сброд, как вы. Уподобляетесь чудовищам, так чем вы лучше них? Вон пошли с глаз моих!
– Прости, Вера…
– Пошли вон!
Чернокнижники испуганно подобрались и бросились наутёк. Вера ссутулилась, потёрла лоб и повернулась к дрожащей на земле женщине, которая смотрела на неё во все глаза.
– Твой муж? – неопределённо мотнула головой Вера.
Женщина закивала, вытирая слёзы.
Вера отстегнула от пояса тяжёлый кошель и бросила к её ногам.
– Вот. За поросёнка. И за мужа… Прости, если сможешь, – сказала она и, развернувшись на каблуках, пошла прочь.
Василису всё ещё потряхивало, когда они, оставшись незамеченными, покинули деревню и вышли наконец к реке, которая – на их счастье – ещё бодро лилась между заснеженными берегами. Василису беспокоила не столько ужасная сцена, что разыгралась у неё на глазах, сколько странные речи чернокнижников, которые донёс до её ушей ветер.
«Вы полвека уничтожали нас…»
«…они вырезают нас, как скот, хотя мы ни в чём не виноваты…»
«Когда мою деревню вырезали Соколы, я насмотрелась на такой сброд, как вы…»
Василиса оглянулась на деревню, которая снова казалась мирно спящей. Что это значило? Бред чернокнижников? Или за этими странными фразами может скрываться что-то большее? Что-то, не давая Василисе покоя, свербило в груди. Она перевела взгляд на Финиста:
– Они…
– Догадываюсь, о чём ты хочешь спросить, – перебил её Финист. – Ты сама сказала, что сейчас не время и не место. И уж тем более не для таких новостей, поверь мне. Но как только доберёмся до Тёмных Лесов, поболтаем, красавица. – Он подмигнул: – Обещаю.
Не дожидаясь ответа, Финист вскочил на ближайшее крыльцо и постучал. В доме кто-то недовольно закряхтел, что-то скрипнуло, послышались шаркающие шаги, и дверь открылась. На пороге стоял средних лет мужчина с русой бородой и крючковатым носом. В ухе его блестела золотая серьга. При виде Финиста глаза его расширились, с щёк схлынул румянец. Финист расплылся в обворожительной улыбке:
– Пришло время отдавать долги, друг мой.
Мешко – так звали ведьмака – дрожащими руками разливал по чашкам ромашковый чай. Василиса и Кирши сидели на лавке за столом, Финист развалился на печи, а Тирг сидел на окне и всматривался в улицу.
– До Тёмных Лесов дней пять добираться, – неуверенно сказал Мешко. – Так, чтоб чары меня вусмерть не истощили.
– Даю тебе три дня. – Финист забросил в рот горсть орехов.
– Да я же помру!
– Не помрёшь. – Он спрыгнул с печи и уселся на свободную лавку. – Я поделюсь с тобой магией, если будет нужно, – мне она без надобности, а нам время дорого.
– Ты умеешь? – удивилась Василиса.
– Конечно, я же Сокол! Один из лучших, между прочим.
Василиса хмыкнула и отхлебнула чаю.
– Никогда бы не подумала.
Финист состроил мерзкую рожу:
– В общем, раз я невероятно щедр и готов раздавать страждущим магию, предлагаю решить, когда мы двинемся в путь.
– Отдохните пару часов. – Мешко покосился на окно, за которым уже сгущались сиреневые сумерки. – Чернокнижники ложатся спать ближе к полуночи, сами они деревню не стерегут – для этого у них ночницы. Не убивают, но до полусмерти выпивают каждого, кто ночью осмелится из дома выйти. И главная их, Вера, раздала всем жителям полынь. – Он указал на пучки сухой травы над дверью и окном. – Чтобы твари в дом не пролезли. Так что выдвигаться надо перед самым рассветом. Когда ночницы уже сгинули, а чернокнижники ещё не проснулись. Но всё равно надо бы глядеть в оба. Вера говорит, что пугать людей не хочет, так что при ней все чернокнижники смирные. Но сама она ночами в лес уходит до самого утра, тогда остальные, бывает, напиваются и буйствуют.
– Да, мы увидели одним глазом, – сказала Василиса. – В этот раз они не стали дожидаться, пока она уйдёт.