Виктория сидела на огромной софе, обитой мягкой итальянской кожей. В ярком свете дня она выглядела даже более красивой, чем прошлой ночью — ей можно было дать максимум тридцать лет с хвостиком, хотя на самом деле Виктории шел шестой десяток. Женщина с улыбкой встретила Лорен и похлопала по софе рядом с собой.
— Доброе утро, солнышко!
— Доброе утро, Виктория.
— Как ты прекрасно выглядишь. Ты только проснулась?
Лорен рассмеялась.
— Ну не совсем.
— Но на тебе нет макияжа.
— Нет. Надеюсь, это нормально. Вы сказали, что это просто беседа, и…
— Конечно, все нормально, я просто под впечатлением. Мало кого в моих кругах можно застать без боевой раскраски.
— Ресницы подкрасила, — призналась Лорен. — И блеск для губ нанесла.
— И все? Удивительно.
— Но вы тоже прекрасно выглядите. Скорее как сестра Кристиана, чем мама.
— Не без усилий. В нашем спа работают одни из лучших косметологов страны, которые находятся в постоянных поисках омолаживающих средств. — Виктория положила руку на плечо Лорен. — Я как раз думала перекусить. Присоединишься?
— С радостью, спасибо.
Виктория повернулась к женщине, которая привела Лорен.
— София, скажи Гэби, что мы будем салат с киноа и шпинатом и клюквенно-апельсиновый сок. Спасибо.
София кивнула и покинула комнату, после чего Виктория перевела взгляд на Лорен.
— Хорошо отдохнула?
— Как никогда. Я даже не помню, как опустила голову на подушку.
— Два последних дня выдались для тебя напряженными.
— Да.
— И… вообще последнее время?
Лорен кивнула.
— Файе не вдавалась в детали, и ты можешь рассказать только то, что считаешь нужным. Но когда я упомянула внезапный уход моей ассистентки и потребность немедленно найти ей замену, она ухватилась за это предложение. Сказала, что как раз сейчас тебе очень пригодится быть вдали от Восточного побережья.
— Она была права. — Лорен глубоко вздохнула. С одной стороны, ей было страшновато делиться личной дилеммой, но с другой — так хотелось довериться кому-то не из семьи. — А что мама рассказала вам?
— Что ты была в сложных отношениях, и еще сложнее их сделало то, что он — сын работодателя твоего отца?
— Можно и так сказать. — Она посмотрела Виктории прямо в глаза. — Отец пытается силой заставить меня вступить в брак, который будет ужасным в семейном смысле, но выгодным для бизнеса.
— Силой… как брак по договоренности?
— Да.
— Что за вздор. На дворе двадцать первый век, и, хотя я знала не одну заблудшую душу, шедшую к алтарю ради денег, я бы посоветовала каждому человеку вступать в брак по любви. А что говорит об этом Файе?
— По сути, она согласна с вами, как и я. Но отец активно продавливает идею, почти отчаянно. И поскольку это ее муж, она оказалась в сложном положении.
Файе хочет лучшего для нас обоих, но он умеет быть убедительным.
— Ты сказала, что этот парень — начальник твоего отца?
— Много лет назад, когда отец искал инвесторов для своей фирмы, Джеральд одним из первых открыл свою чековую книжку. Будущее казалось многообещающим, но в итоге маленькая компания отца не смогла конкурировать с потенциалом более крупных фирм. Пока отец мучился, компания Джеральда очень быстро выросла. Когда его финансовый директор досрочно вышел на пенсию, он позвал отца; тому казалось, что он в долгу у Джеральда, с учетом сделанных и не полученных им обратно инвестиций. — Кажется, Джеральд хороший друг. Но если твой отец уже на приличной позиции, то чем ему поможет твой брак?
— Не знаю, — призналась Лорен. — То, что мы обсуждаем, останется между нами?
— Конечно.
— Даже моей маме вы не расскажете?
— Даже Файе, дорогая.
— Много лет назад мы с Эдом встречались.
— Сын Джеральда?
— Да. Я тогда только поступила в колледж, а он на восемь лет старше меня. Я была молода, наивна, впечатлительна и мне очень льстило внимание более взрослого и успешного мужчины. Буквально через несколько недель он подарил мне кольцо. Мы оба думали, что следующим шагом станет наша помолвка, но этого не случилось.
— Почему?
— Со временем я поняла, что Эд умеет производить впечатление, но за приятным фасадом скрывается нарцисс, думающий только о себе. Я отдала кольцо и разорвала отношения. Не думаю, что он смог это пережить. Он единственный ребенок, который привык получать что хочет.
— Твои родители не знают об этом?
— Они знали, что мы встречались, но не знали, почему мы расстались. Наши родители дружат, и я не хотела вызывать между ними раздор.