От размышлений меня отвлекла витрина магазина, переливавшаяся разноцветными огоньками новогодних гирлянд. Родная отечественная безалаберность сказывалась: никто даже не потрудился снять украшение после того, как минули праздники, и теперь, я уверен, гирлянде предстоит украшать витрину до тех пор, пока не наступит следующий Новый год или, что скорее, она сама не придет в негодность. Естественно, данный обелиск торговли не являлся каким-то исключением из ряда аналогичных - много еще где можно на протяжении всего года, и весной, и жарким летом, встретить работающую гирлянду. Может быть, это и правильно - все же яркая обертка всегда привлекает внимание. Но для меня она всегда ассоциировалась исключительно с Новым годом, праздниками и морозом.
Внутри посетителей практически не было. Так, слонялась молодая компания да в углу, в молочном отделе, что-то придирчиво выбирал пожилой мужчина. На единственной работавшей в этот час кассе, сидела миловидная юная девушка с грустным выражением лица и усталыми глазами. Наверное, она из новеньких, решил я. Прежде эту очаровашку мне видеть за кассовым аппаратом здесь не доводилось.
Девушка почувствовала, что ее беззастенчиво разглядывают, и перевела взгляд на меня. Я буквально замер на месте от этого пронзительно-синего дуплета. В цвете глаз девушки соединились, кажется, все самые яркие оттенки синевы, которые только сумела выдумать природа. Девушка несколько мгновений смотрела мне прямо в глаза, а потом задорно улыбнулась. Мне ничего не оставалось, как ответить ей тем же. Так и стоял, улыбаясь, будучи полностью очарован взглядом сияющих глаз, пока меня случайно не задел плечом один из молодых людей. Он вежливо извинился, хотя, конечно, мне самому не следовало замирать посреди прохода.
Наполняя покупками тележку, невольно возвращался мыслями к молоденькой кассирше. Да, стоило признать, она меня зацепила. Такого я давненько не ощущал. Пожалуй, с того самого момента, как расстался с Викой. Мы с ней были вместе с первого по третий курсы. Жаркая была пора. Но потом постепенно пришли к выводу, что из наших отношений ничего не выйдет. Создание семьи нам было напрочь противопоказано, не говоря уже о возможности появления детей. Мы слишком были заняты тем, что интересовало нас больше всего: я - работой в редакции, которая постепенно из средства заработка превратилась в настоящее увлечение; она - карьерой в сфере космонавтики (в отличие от меня она училась на аэрокосмическом факультете, просто общежитие у наших факультетов было общим). И вот мы разбежались. С тех пор у меня, конечно, были девушки, но мало и ненадолго. Все-таки для меня была важнее именно чувственная сфера отношений, голый секс не прельщал. А подходящей пассии что-то не попадалось. Тем страннее был мой внезапный порыв.
На кассе расплачивался, боясь лишний раз встретиться глазами с очаровательной продавщицей. Похоже, девушка уловила причину моих метаний и потому, напротив, пыталась поймать мой взгляд. Наша игра несколько затягивалась. Наконец, приняв непростое решение о необходимости хотя бы иногда смотреть своей судьбе в лицо, я все же был вынужден встретиться с ней глазами. Снова эта чарующая улыбка! Кажется, я потерял связь с реальностью на какой-то краткий период времени.
В себя пришел только на улице. Эти глаза казались наваждением и преследовали меня всю дорогу до дома. Хотелось просто развернуться и направиться обратно в магазин, чтобы еще раз взглянуть в эти удивительной синевы усталые глаза. Кое-как я убедил себя в глупости подобного поступка. Не хватало только идти на поводу у своих желаний. И вообще, мой организм, очевидно, перенес сегодня несильный шок от всех этих событий с госсекретностью, раз так неожиданно принялся реагировать на незнакомых мне особ женского пола. Впрочем, это была просто пустая отговорка, чтобы уберечь себя от необдуманных действий. И я это прекрасно понимал.
Но побороть самого себя оказалось вовсе не так просто, как хотелось бы.
На четвертый этаж, к квартире, я взлетел, словно гонимый попутным ветром. Душа пела и плясала. Ах, эта волшебная улыбка! Эти сказочные глаза! Эта девушка, определенно, заронила в мою душу семена самого прекрасного из чувств, на которые способен в своей жизни человек.
Но едва я открыл дверь, как на глаза попалась кучка разбросанных листков из надорванного конверта, которые я так и не потрудился убрать. И вновь, разувшись, просто переступил через эту кучу, не испытывая никакого желания бороться с собственной ленью.