Часть вторая. 4
Утро застало нас в дороге. На мое счастье, Дюк с Ашабом путешествовали пешими, ибо представить себя верхом на лошади, даже не самостоятельно, а за спиной кого-либо из моих новоявленных спутников, мне было категорически невозможно.
В путь отправились, как только Мертвое Солнце, а именно так Дюк поименовал местную луну, напомнившую мне родную, как-то незаметно исчезло с небосвода, уступив свое место небольшому желтоватому диску другого ночного светила - Силевицы. Мертвое Солнце, как выяснилось, появлялось в небе всего раз в местный месяц на две-три ночи, в зависимости от времени года. Под его светом ничто живое не отваживалось покидать своих убежищ, поскольку в этот период времени ночной воздух наполнялся Ливнем – именно стук его невидимых капель я слышал этой ночью, и именно от них пострадала моя рука, которая, в принципе, больше не давала повода для беспокойства. Хотя Дюк, когда рассказал ему про свой опыт с высунутой в окно ладошкой, только печально и задумчиво покачал головой. Затем он объяснил свое поведение тем, что мне несказанно повезло – обычно мясо успевает слезть с костей от этого чуда природы значительно быстрее, чем человек сумеет произнести «мама» или еще каким образом выказать недовольство жуткими ощущениями от контакта с призрачными струями.
Вот такой веселый экскурс в местные погодные особенности!
Узнав о том, какой участи удалось избежать, я в тот же момент подвергся яростной атаке крупнотелых мурашек, ожесточенным маршем проскакавших вдоль моего позвоночника. И неудивительно, ведь перспектива окончить свое бренное существование в первые же часы пребывания за гранью привычной реальности крайне малоприятна. Мой собеседник в тот момент терпеливо подождал, пока мои зубы перестанут отбивать дроби, ни словом, ни взглядом – хотя было темно, я мог и не разглядеть – не показав своего пренебрежения к моему страху, за что мне оставалось быть ему крайне признательным.
Ночной разговор, помимо этого малоприятного открытия, оказался для меня не только поучительным, но, стоит признать, и крайне полезным. Причем, я обратил внимание, что, хоть мы и прекрасно понимали друг друга, однако при общении лично мне доставляло некий дискомфорт слышать слова собеседника, словно речь его каким-то неведомым образом переводилось на привычный мне язык прямо в голове. Что это было, и каким образом довелось заполучить такой бонус – вопрос из вопросов, который, впрочем, волновал меня в текущей перспективе меньше всего. Вполне можно предположить, что тут свою роль сыграли особенности пространственного перехода – ведь понятия не имею, как работала эта штуковина, благодаря которой сейчас не пью кофе на своей кухне, а шагаю по пыльной грунтовой дороге в компании со странно одетыми сомнительного вида мужиками.