Выяснилось, что нападение змеев, как здесь именовалась просквозившая над нами в высоте туша, на людей – явление, из ряда вон выходящее, поскольку человек в плане питательных качеств и мясного объема - существо малоперспективное. Да и эти крылатые пресмыкающиеся по сути своей не слишком отличались в плане соображалки от менее внушительных собратьев. Тех самых, что в болотах и квакают. Не знаю, каким образом местная наука, в каком виде она только тут, в принципе, имелась, объясняла этот факт, но обычные болотные лягушки считались родственниками этим летающим сараям. То ли как промежуточное звено эволюции, то ли как переходная форма при развитии – в этом разобраться со слов спутников не удалось. Все же они были не учеными мужами, а обычными охотниками - знать бы еще, что это значит!
Большую опасность для человека представляли драконы. В первую очередь, тем, что, являясь существами разумными, а порой и говорящими, были способны к магии, причем не рядовой, а из разряда «всему хана». Так что стычки с подобными существами пережить представлялось весьма сложным мероприятием.
- Только, - хитро блестя глазом в мою сторону, ухмылялся Дюк, - есть одна ма-а-аленькая загвоздка. - Дождавшись, когда умоляюще уставлюсь в его сторону, этот хмырь продолжил, откровенно издеваясь надо мной: - Драконы существуют только в легендах и сказках, чтобы детей пугать!
Завершив, таким образом, свои откровения, он радостно заржал, видя, как перекашивается мое лицо. Ну да! Обвели дурачка вокруг пальца. Конфетку показали, а когда рученьки-то протянул, так вместо лакомства из пальцев кукиш скрутили и под нос сунули – нехорошо, дяденьки! С другой стороны, мне стало несколько легче на душе от осознания того факта, что самый, на мой взгляд, опасный представитель местной фауны представляет собой не более чем страшилку для самых маленьких. Не то чтобы совсем отрадно на душе стало – имею подозрения, что тут, и помимо этих страхомордин, найдется, чему меня удивить до седых волос. Поэтому надо в ближайшее время вплотную насесть на моих, волей случая, спутников, дабы получить как можно больше полезной для выживания информации, пока они не сбагрили меня в качестве сырья для опытов местной колдунистой братии. Еще бы оказалось замечательным, если бы мне какой-нибудь кудесник попался не шибко злобный и сразу на ингредиенты для экспериментов не пустил. Тогда можно будет и помечтать, как дальше со своей беспокойной судьбой быть.
Когда время по моим внутренним часам стало клониться к полудню, мои соратники начали проявлять некое беспокойство. Ашаб достал из заплечной сумки какой-то потрепанный листок бумаги, оказавшийся на поверку некоей картой – разобраться в изображенном там хитросплетении крючков и закорючек мне, очевидно, было не под силу. Потому я решил не особо лезть под руку, придя к выводу, что когда и если будет необходимость, все, так или иначе, прояснится.
Наконец, определившись, видимо, с некими ориентирами на местности, Ашаб с Дюком, стали внимательно изучать стену леса, что располагалась по правую руку от дороги, по которой мы все это время двигались.
- Здесь?
- Вроде здесь.
Они еще раз пристально вгляделись в причудливую вязь на изрядно траченой то ли временем, то ли местной молью бумажке. На лицах их при этом отобразилось не только сомнение, но и активная работа серого вещества, которое, наверное, готово было закипеть, благо и температура воздуха к этому откровенно располагала, да тут еще дополнительная умственная работа подоспела.
- Чего вы?
Все же не удержал в себе рвущийся наружу интерес. Все же задал вопрос. Мужики посмотрели на меня так, словно на некий период времени просто напрочь забыли о моем существовании, а тут вдруг – напомнил.
- Слушай, может, ты тут останешься? – с какой-то странной интонационной окраской в голосе поинтересовался Дюк, смотря при этом словно мимо меня в какой-то отстраненной задумчивости. И была эта задумчивость из разряда «я тебя предупредил, а дальше ты уж сам, как хочешь, поступай».
Только или со мной в тот момент что-то случилось, или причиной послужило облегчение после осознания того, что местных птичек-ящерок особенно страшиться не стоит, но только я, полностью проигнорировав посыл собеседника, подумал в тот момент совершенно о другом. Мне почему-то представилось не слишком комфортным, в первую очередь, в эмоциональном плане, остаться внезапно одному посреди абсолютно пустого тракта, на котором за все время нашего путешествия не встретилось никого живого, кроме, собственно, нашей компании да той страшилы. Потому я яростно замотал головой, всем своим видом показывая готовность к самым невероятным приключениям. Тем более, в самом-то деле, ну что такого может еще припасти этот день пугающего после лунного дождя с функцией аннигиляции?