Слова об интервью, кажется, заставили в этой женщине проснуться неподдельный интерес. Что ни говори, но наши граждане вовсе не против обрести хоть какую-то толику славы, появившись на телеэкране или в какой-нибудь газете.
- Сделаю несколько фотографий ваших сотрудников для статьи, - продолжал я раздувать огонек заинтересованности в этой скучной женщине. Кажется, мне удавалось дергать за нужные струны. - И еще... - замялся, старательно изображая неловкость. - Возможно, вы могли бы ответить на несколько вопросов для интервью. Вы все-таки человек, вокруг которого, так или иначе, вертится многое, если не все в учреждении. Через ваши руки проходят больные. Вы знаете весь персонал. Вы могли бы оказать мне и нашей газете неоценимую помощь...
Я еще много чего говорил. Если откровенно, то все это было льстивым враньем от первого до последнего слова. Мне важно было уговорить эту медичку помочь мне проникнуть внутрь лечебницы. И мне это удалось. Женщина, которую, как выяснилось из дальнейшего разговора, звали Клавдией Сергеевной Невгородовой, относилась к числу младшего медперсонала. И, как большинство занимающих низшие ступени иерархической лестницы сотрудников любого предприятия, со временем уверовала в неоценимость собственного вклада в работу данного учреждения. И, соответственно, его неоцененность со стороны коллег и начальства. Поэтому мои слова оказались тем самым сладким елеем, который пришелся Невгородовой по душе.
Женщина оказалась довольно разговорчивой и приятной в общении. И я был вынужден признать ошибочность собственного первоначального впечатления. Я задавал наводящие вопросы. Она отвечала развернуто и аккуратно. При этом даже не прошлась по своим коллегам, не пересчитала никому косточки.
Мы медленно передвигались с этажа на этаж. Пока Невгородова показывала мне палаты, в которых находились больные с самыми разнообразными диагнозами, я пытался найти среди этих несчастных своего бывшего наставника. Безрезультатно.
Надо признаться, что Клавдия Сергеевна не отличалась излишней внимательностью или просто не придала значения моим словам относительно фотографий. Потому что фотографировать мне было абсолютно нечем, если не брать в расчет камеры в моем мобильном телефоне. Но его разрешающая способность оставляла желать лучшего. Впрочем, все прошло как нельзя лучше - Невгородова ни в чем меня не заподозрила до самого конца нашей экскурсии. Но чем дальше, тем большее отчаяние я испытывал. Смехова нигде не было. Ни в одной из палат. Ни во дворе, где еще гуляли некоторые из больных. Ни в процедурных, которые мне тоже были любезно показаны.
Ради справедливости стоит заметить, что весь наш разговор я записал на диктофон. Не то, чтобы всерьез задумал написать по поводу посещения больницы статью, но, учитывая, что у меня в среде журналистов имелись знакомые из самых разных газет и журналов, то все может быть.
Чувствуя, что весь мой план пошел прахом, я был вынужден ступить на шаткую почву не относящихся к озвученной мной теме визита расспросов.
- Скажите, Клавдия Сергеевна, - неуверенно начал я, когда Невгородова на некоторое время замолчала, - вы случайно не знаете одного больного. Я не совсем уверен, что он оказался именно в вашей больнице, но все-таки не могу не спросить.
- Да? - Клавдия Сергеевна была в прекрасном расположении духа после нашей часовой прогулки, словно все, что представляла в настоящий момент из себя лечебница, что было мне показано, создавалось в свое время с ее непосредственным участием. Хотя как знать...
- Понимаете, этот человек мой наставник. Если он в вашей больнице, мне хотелось бы его увидеть.
- Конечно, - улыбнулась Невгородова. - Вы можете мне сказать, как зовут вашего старшего товарища?
Мы оказались у отправной точки нашего небольшого путешествия, у столика регистратуры, за которым я и встретил Клавдию Сергеевну.
- Разумеется, - обрадовался я. - Смехов Александр Алексеевич (Ох, ты! Чуть не забыл!) его зовут.
Невгородова начала неуверенно копаться в компьютере. Было заметно, что это чудо научной мысли для женщины пока еще остается делом новомодным и малопривычным - с гроссбухом она бы не в пример быстрее управилась, по-моему.
Я в это время собирался с мыслями. Не могу сказать, что был сильно утомлен экскурсией по данной фабрике психического оздоровления, но все-таки чувствовал себя несколько не в своей тарелке. В основном из-за пациентов этого заведения. Как-то неуютно себя чувствуешь среди всех этих странных людей. Вообще странно, что меня так беспрепятственно провели по всему зданию. Должны же быть, в самом деле, какие-то нормы: соблюдение тишины, там, или еще что-то в этом роде. С другой стороны, мне ли с моей работой рассуждать о странностях ненормальных. Я вот, например, ни одного буйного что-то за время обхода среди них не заметил. Их, что, прокапали перед тем, как мне показать? Сильно сомневаюсь!