— Сырых? — повторил бармен, словно с первого раза и не усек.
— Ага, сырых, в скорлупе.
Бармен, кажется его звали Крис, а может, Мэт, улыбнулся и почесал в затылке.
— Можно яичницу-глазунью или омлет, или даже сварить вкрутую, а вот сырые... Не знаю, сырые никто раньше не заказывал...
— А ты у шефа спроси.
— Ну ладно, спрошу. Тебе с тостом или с картошкой фри?
— Нет, одни яйца.
Теперь всеобщее внимание было приковано к этому парню. Еще бы, хоть какое-то развлечение, раз уж ты оказался в этой дыре, да еще в такой гнусный вечерок. Но Крис, точно, бармена звали Крис, не раздумывая, пошел к концу стойки и продиктовал заказ официантке. Та, в свою очередь, что-то черкнула в блокнотике и ушла на кухню. Через секунду парень по вернулся ко мне и довольно громко, так, чтобы все могли услышать, сказал: "О господи, какую гадость они слушают. Застряли в прошлом веке, что ли?"
Стариканы — из числа постоянных посетителей — подняли головы от своей выпивки и гневно на него посмотрели. Но они давно уже были в возрасте и порастеряли былую силу, так что решили не связываться.
— Да, и вправду гадость, — откликнулся я и не успел опомниться, как меня понесло.
Стал взахлеб рассказывать ему про свои любимые музыкальные группы. Между тем парень вылил томатный сок в пиво и схлебнул образовавшуюся пену, музыка продолжала назойливо греметь, а у нас за спиной толклись люди в промокшей обуви и с капающими зонтиками. Дарья, одна из официанток, на которую я давно положил глаз, но пока еще на этом фронте не продвинулся дальше обычных "привет" и "пока", принесла яйца. Скорлупа у них была коричневая, и они лежали — одинокие сиротки — в центре дешевой столовой тарелки.
— Ваш заказ, сэр, — сказала она и аккуратно поставила перед ним тарелку. — Еще что-нибудь принести? Кетчуп? Или острый соус?
— Нет, и так сойдет.
Все ждали, когда же он выльет яйца в пиво, но он ни на кого не обращал внимания. Только пожирал Дарью глазами.
— Тебя-то как зовут? — спросил он с улыбочкой. Она назвала свое имя, улыбнувшись в ответ.
— Приятно познакомиться. А меня зовут Людвиг, — сказал он и взял ее за руку.
— Людвиг, — повторила она, отчетливо выговаривая "в", а не проглатывая его на американский манер, хотя, судя по одежде и акценту, явно южнокалифорнийскому, вряд ли он был немцем. А если даже и был, то его английский звучал безукоризненно. — Ты немец?
Дарья явно с ним флиртовала. Во мне начала медленно расти звериная злоба.
— Нет, я родился и вырос в Хермоса-Бич. Тебя имя удивило?
— Ну, в прошлом году у нас был преподаватель немецкого. Его тоже звали Людвиг, вот я и подумала...
— Учишься в университете?
Она сказала, что да. Об этом я услышал впервые! Оказывается, она работает и учится в школе бизнеса. Надеется со временем открыть свой ресторан.
— Это все моя мать придумала, —добавил он, словно никак не мог забыть про имя. — Она слушала "Героическую симфонию" в ночь, когда я родился. — Он пожал плечами. — Не имя, а наказание какое-то. С самого рождения.
— Ну почему же, мне даже нравится. Не так много Людвигов вокруг.
— Что правда, то правда, — ответил он, потягивая пиво.
Дарья все не уходила, хотя могла бы пойти и заняться другими делами.
— Ну так что насчет яиц? Принести приборы или как?
— Что — как? Думаешь, я их прямо так высосу?
— Ага, вроде того, — сказала она.
Он протянул руку, всю увешанную серебром, и нежно притронулся к яйцам и покатал их взад-вперед по блестящей поверхности тарелки.
— Нет, я их только чуть-чуть потереблю, — сказал он. Дарья, как того и следовало ожидать, засмеялась.
— Есть кто-нибудь, кто еще играет в кости? — громко поинтересовался он, адресуя свой вопрос ко всем посетителям. Завсегдатаи посмотрели в нашу сторону и отвернулись.
В то время, а было это лет десять, может, даже больше, назад, в некоторых калифорнийских барах была популярна игра в кости под названием "Лошадь". Тогда же были в моде незащищенный секс, курение и разные другие удовольствия, вредные и не очень для здоровья. Суть игры заключается в том, что надо перемешать в стакане игральные кости и высыпать их на стойку в надежде получить наибольшую сумму выпавших очков, максимум — тридцать. Играть можно на что угодно: начиная с покупки пойла для всех посетителей и кончая оплатой песенки из музыкального автомата.