Выбрать главу

Дождь барабанил по входной двери, она на секунду приоткрылась и впустила парочку новых посетителей. Они пришли без зонтика и энергично отряхивались.

Вопрос Людвига повис в воздухе.

— Никто? Ты, Дарья?

— Я не могу, я на работе.

Он повернулся ко мне. Работа мне не светила ни сегодня, ни завтра, может, вообще никогда. Квартира оказалась совсем не такой, какой я ее себе представлял. К тому же ни единой живой души рядом. Для себя я давно решил, что лучше буду жить на улице, чем перееду к тете Ким. Вернуться туда означало бы признать свое полное поражение. "Позаботься о моем сыночке, Ким, — сказала мать при расставании. — Кроме него у меня никого не осталось".

— А, ладно, давай, — сказал я. — На что играем — на выпивку? — Я начал рыться в карманах. Дурацкая ситуация! Я уже сильно опьянел и знал это. — А то, понимаешь, у меня с собой... Может, только десять баксов...

— Нет, — сказал он, вставая со стула. — Нет. Сиди и жди меня здесь, я мигом.

И тут же выскочил на улицу прямо под проливной дождь.

Дарья так и не сдвинулась с места. На ней была стандартная униформа— шорты, белые носки и майка с бросающейся в глаза надписью на груди "У Дэггета". В углу пылал искусственным пламенем камин, от света которого ее ноги мерцали. Дарья приветливо на меня посмотрела, а я в ответ пожал плечами, мол, ко всему готов, как и подобает настоящему мужчине.

У входной двери раздался грохот и скрежет. Все повернулись в ту сторону и увидели сквозь пелену дождя, как Людвиг с трудом что-то тащит. Кепка у него сползла на затылок, а с носа и подбородка капала вода. Ему хватило секунды, чтобы, придержав плечом дверь, пропихнуть внутрь клетку внушительных размеров — сантиметров семьдесят в высоту и около метра в длину. Он поставил ее у стены. Никто не сдвинулся с места, никто не промолвил ни слова. В клетке что-то было. Это сразу стало понятно: из-за резкого запаха, который от нее исходил. Запах кого-то или чего-то явно дикого, чужого, выходящего за рамки заурядного. На тебе, угораздило это необычное появиться в этот более чем заурядный вечер.

Людвиг вытер рукавом лицо, поправил кепку и вернулся к стойке, веселый и оживленный.

— Ладно, не боись, загляни в клетку. Он не укусит. Впрочем, нет, укусит, да еще как, так что держи пальцы подальше от решетки.

Я увидел переплетенье лап, когти и ярко-желтые глаза. Что бы это ни было, оно не сдвинулось с места, даже не моргнуло. Я уж было собрался спросить, что это, как вдруг Дарья, которая еще стояла рядом со мной, сказала:

— Это кошка, дикая, да? Наверное, рысь или что-то наподобие рыси?

— Животных не разрешено приводить в бар, — заявил один из завсегдатаев, решительно поднимаясь со стула, чтобы взглянуть на диковину. Большинство посетителей покинули насиженные места и сгрудились вокруг клетки.

— Это сервал, — объяснил Людвиг. — Из Африки. Тридцать пять фунтов мышц и проворнее змеи.

Откуда взял? Выиграл в каком-то баре в Аризоне. Фишка легла. Давно? Два года как. Имя? Да просто Кот. Кот, и все. Да, самец, и, нет, он не хочет его отдавать, но едет на новую работу за рубеж и взять с собой никак не может. Вот и подумал, что как раз в кассу — он так и сказал: "в кассу" — было бы проиграть его на спор.

Он повернулся ко мне:

— Напомни, как тебя зовут?

— Младший. Джеймс-младший, Тернер. Тьфу, Джеймс Тернер-младший. Но все меня обычно называют "Младший".

Я хотел добавить: "Из-за моего отца, чтоб нас не путали", но воздержался. Все и так не просто, учитывая, что отец полгода назад как скончался. И поскольку "старшего" уже нет в живых, то про приставку "младший" пора бы и забыть.

— Отлично, Джеймс Тернер-младший. Предлагаю тебе пари: твоя десятка против моего кота. Один заход, всё. Ну как, идет?

Меня так и подмывало сказать, что кота мне держать негде, что не нужны мне ни кот, ни морская свинка, ни рыбка в аквариуме, что спорить на десятку глупо. Но они все на меня уставились, отказаться не позволяла гордость, да еще Дарья, не забудьте Дарью, она тоже не спускала с меня глаз.

— Ладно, чего уж там... — сказал я.

Прошла ровно одна минута, а я не только сохранил свой капитал, но вдобавок обзавелся еще котом и клеткой. Мне повезло или не повезло, все зависит от того, как на это посмотреть. У меня выскочили три пятерки и две четверки. У Людвига — в сумме одиннадцать очков. Он залпом допил свое пиво, пожал мне руку в знак заключения сделки и устремился к выходу.

— Кормить-то ЭТО чем? — крикнул я ему в спину. — Что он любит?

— Яйца, — откликнулся Людвиг. — Он обожает яйца. И мясо. Сырое. Никакого сухого корма, забудь. Эта зверюга — настоящее дитя природы, и относиться к нему надо соответственно.