Прокуратор Альбан, сидевший по другую сторону широкого стола, был зол. Его бородатое лицо пылало праведным гневом. Громко стукнув ладонью по столешнице, он с недовольным видом отвернулся. Бросив взгляд на сидевшего напротив Домиция Беллетора, Скавр заметил, что тот безуспешно пытается сдержать усмешку. Старший центурион Беллетора, Сергий, сидел с непроницаемым лицом рядом со своим начальником, тогда как занявший место по левую руку от своего начальника писарь прокуратора избегал взгляда трибуна, склонив голову над табличкой.
Справа от Альбана сидел жилистый мужчина в тунике с длинным рукавом и гривой темно-каштановых волос. Вопреки последней моде на бороды лицо его было гладко выбрито и напоминало каменную маску. В холодных глазах читалось умение скрывать все свои чувства. Альбан небрежно представил его по имени – Петр. Судя по всему, это был заместитель прокуратора, и хотя он не участвовал в обсуждении, похоже, он был рад возможности просто сидеть и наблюдать за происходящим.
Последний из сидевших за столом проскользнул в комнату и занял место между двумя спорящими сторонами вскоре после того, как Альбан обрушил свой гнев на требования Скавра. Его еще не представили присутствующим. Плащ, переброшенный через спинку стула, был заляпан грязью, а мокрые, испачканные штаны служили еще одним свидетельством того, что он только что откуда-то прибыл. Опоздавший вопрошающим взглядом обвел присутствующих, и Скавр отметил про себя, что его зеленые глаза слегка косят. Почему-то это произвело на него неприятное впечатление. Покачав головой, трибун встал и, шагнув к нему, протянул руку. Положенная на пол солома заглушила стук его подкованных сапог.
– Прежде чем я отвечу прокуратору Альбану, я должен представиться. Рутилий Скавр, трибун, командир первой и второй тунгрийских когорт.
Зеленоглазый улыбнулся и ответил ему рукопожатием.
– Поскольку страсти уже вовсю кипят, сомневаюсь, что кому-то пришло бы в голову представлять меня. Так что я сделаю это сам. Я – префект наместника, наделенный полномочиями очистить провинцию от разбойников, и прибыл сюда из крепости Бонна [15]. Мое имя Квинт Канин. – Он многозначительно посмотрел на Альбана, и тот смерил его презрительным взглядом. – Прокуратор Альбан довольно низкого мнения обо мне, хотя под моим началом всего лишь тридцать человек. Неудивительно, что он так возбудился при виде двух полных когорт, прибывших в наш город.
Альбан презрительно фыркнул:
– Тридцать человек – это еще куда ни шло, плюс лошади, которым требуется корм и стойла, – с усмешкой ответил он Канину. – По крайней мере, когорта легионеров охраняет нас от бандитов, с которыми, похоже, не в состоянии совладать армия. Но кормить еще две? И вот теперь этот… господин… требует, чтобы мы построили казармы для полутора тысяч человек! Я оказался…
Схватив со стола лежавший перед ним жезл примипила, Скавр виновато посмотрел на Секста Фронтиния и с силой стукнул жезлом по столешнице. После чего, не обращая внимания на взбешенного Беллетора, смерил прокуратора долгим взглядом. В комнате повисла гнетущая тишина.
– У тебя все? – спросил Рутилий Скавр.
Прокуратор онемел от такой дерзости. А вот Петр посмотрел на разъяренного трибуна с явным любопытством.
– Отлично! Благодарю тебя, прокуратор Альбан, за твою откровенность. Ты весьма поэтично изложил свое нежелание предоставить моим воинам крышу от непогоды и пищу для их пустых желудков, и это при том, что их отправили сюда защищать тебя и жителей Тунгрорума от бандитов, которые уже несколько месяцев не дают вам житья. Думаю, самое время познакомиться с другой точкой зрения! Префект Канин, я с благодарностью выслушаю все, что ты скажешь по поводу того, что мы тут обсуждаем.
Квинт Канин встал из-за стола и, подойдя к стене, отдернул занавес. Взглядам присутствующих открылась нарисованная на ней подробная карта местности.
– Ну хорошо, трибун, вот тебе моя оценка нынешней обстановки в этой части провинции, что касается угрозы со стороны разбойников. Во-первых, нужно принять во внимание ее географию. Тунгрорум находится вот здесь, в самом ее сердце. – Фронтиний нахмурился, и заметив это, Канин недоуменно поднял брови. – У тебя возник вопрос, примипил?