— Пятерка с плюсом тебе, Надж. Молодец! И дополнительные очки за важное наблюдение об Ангеле. — Ангел сердито на меня зыркнула. Наверное, обиделась, что я и сама про нее этого не знала. Может, правильно она на меня обижается? — Теперь очередь Газзи.
— В залах оружия мы узнали про порох. Про то, из чего его делали, когда только изобрели. Представляете, это было в 1044 году. И оказывается, состав того пороха точно известен. Его прямо тогда и записали. Короче, чтобы получить первый порох, смешивали уголь, соль, перец и серу.
Сдается мне, что Газзи мухлюет. Уверена, они с Игги и раньше знали все составы всех взрывчатых веществ всех времен и народов. Ладно, нехай. Звучит убедительно.
— А про Игги я выяснил, что он не признается, что ничего не видит. Ну, или скрывает, как ему трудно. А про себя я узнал, что у меня фантазия и воображение работают на все сто!
— Что ж в этом нового? — Я готова снять с Газа баллы. — Твое самонаблюдение не засчитывается. Мы всегда про тебя это знали.
— Нечестно! — разозлился Газ. — Вы-то знали! А мне-то никто об этом не говорил. А теперь очки снимать хочешь. Я буду жаловаться!
Опять моя промашка. С себя, что ли, теперь очки снимать? Надо взять на заметку, чтобы хвалить стаю почаще.
— Клык? А ты что нам скажешь, премудрейший из мудрых?
— Значит так. Во-первых, оказалось, что Розетта Стоун — это не просто компьютерная программа для изучения иностранных языков. Это Розеттский камень,[15] в честь которого назвали саму программу. Так вот, это классный кусок гранита, по которому расшифровали древнеегипетские иероглифы. А про стаю я узнал, что, если бы еще сто лет назад мы, дети-птицы, приземлились в некоторых частях земного шара, нас бы приняли за богов. По-моему, это классно. Теперь про себя… Про себя я понял, что я бы хотел путешествовать по миру. Видеть разные страны. Пожить в каком-нибудь племени, где-нибудь в Папуа-Новой Гвинее.
— Правда? — Брови у меня ползут вверх. — Желаю тебе успехов. На мой взгляд, стая уже и так напутешествовалась. Не мешало бы теперь и остановиться.
— Ты, Макс, меня оцениваешь или мое задание? — В голосе Клыка слышно нескрываемое раздражение. — В следующий раз напомни, чтоб я держал язык за зубами. Плевать мне на двойку. Главное тебя, моя дорогая, не рассердить.
Так-так. Получается, что трое о своих заданиях доложили и все трое мне оплеух поотвешивали.
— Ребята, простите мои комментарии. Просто мне завидно, что вы столько всего интересного обнаружили, а мне… даже сказать нечего.
— Ладно, училка, — сердито откликается Игги, — если тебя случайно интересует, что я тут выяснил, я кое-что про себя понял.
— Конечно интересует, Игги, — торопливо уверяю его я. — Давай, говори.
— Я понял, что я хочу видеть.
Мы все притихли.
Игги никогда нам такого не говорил. Мы все привыкли, что он слепой. И постепенно уверились, что с его необыкновенными экстрасенсорными способностями он может все, что все нормальные люди могут, и живет ничуть не хуже нас. Если не лучше.
Я растерялась и не нашла ничего лучшего, чем тихонько промямлить:
— Игги, мне ужасно хотелось бы тебе помочь.
— Макс! А что же ты меня не спрашиваешь? — подала голос Ангел.
Что мне с ее комплексами и обидами делать — ума не приложу.
— Я как раз собиралась сказать, что теперь твоя очередь.
— Ну, раз так, то я заметила, что здешняя африканская коллекция взята напрокат у фонда Х. Гюнтер-Хагена. Я не знала, что полотняный профессор — поклонник искусства. А тебе это было известно?
Вот теперь мой день окончательно испорчен.
24
После нашей прогулки в Музей изобразительных искусств решаю временно ограничиться обычными уроками дома. В конце концов, лучше избегать всяких ненужных сюрпризов. Например, невозможности выполнить собственное задание, невозможности контролировать мои собственные реакции на новые непредсказуемые ситуации.
Но даже обычные уроки оборачиваются всякими неприятностями. Рассмотрим, к примеру, такую ситуацию. Все, связанное с математикой (кроме простого сложения, вычитания, умножения и деления), — гарантия настоящей трагедии. Надж рыдает из-за натуральных и ненатуральных чисел, и напряжение в доме опять зашкаливает.
— Ребята, кто спорит, что учиться трудно. Но мы же никогда ничего не бросаем только потому, что нам над чем-то попотеть приходится.
15
Розеттский камень — плита из гранодиорита, найденная в 1799 году в Египте возле небольшого города Розетта, с выбитыми на ней тремя идентичными по смыслу текстами: двумя на древнеегипетском языке и одним — на древнегреческом. С 1802 года хранится в Британском музее в Лондоне.