— Всё правильно, Ян. Это основополагающий текст для возвышения. Многие из вас уже слышали его, — все собиратели активно начали кивать. — Кто-то уже забыл о нём, — Стрикол лишь пожал плечами, — а кто-то слышит впервые.
— Это мы! — в один голос выпалили близнецы, чем вызвали улыбку на морщинистом лице Дрейка.
— Начиная с этого дня, каждый из вас должен выучить эти слова и повторять их минимум трижды в день. После того как открыли утром глаза. Перед тем как закрыть их на ночь. И в любое время в течение дня.
— Но зачем? — спросила Дейя. Мы все хотели услышать ответ на этот вопрос.
Я даже забыл, что на руке у меня находится императорское семя скальника и продолжает по-тихому посасывать кровь. Едва не сорвал тряпицу, которая начала мешать. Опомнился в последний момент и лишь прижал руку к телу, стараясь спрятать её от остальных. Сейчас сделать это было очень легко. Мои старики приковали к себе всеобщее внимание.
Вышедшие вперёд боялись отвести от них взгляд и пропустить что-нибудь важное. А тем, кто стоял позади нас, в любом случае было плохо видно. Разве что над головами младших собирателей. Но там моей руки точно никто не заметит. Гораздо сильнее мне нужно волноваться из-за стариков.
Сейчас они не выглядели теми развалинами, с которыми я живу уже пять больших циклов. В их телах появилась сила. Это чувствовали все жители поселения. Они сразу же признали главенство моих Грегори и Дрейка. И даже Айрон, который должен стать главой поселения, прислуживал им, собрав всех жителей Безмятежного.
После вопроса Дейи вновь повисла тишина. Даже не помню, в который уже раз за последнюю тысячу вдохов. Дрейк внимательно осматривал каждого из вышедших. На этот раз он уделил мне столько же времени, сколько и остальным. Даже показалось, что немного меньше.
Словно он изучал каждого из нас. Видел нас насквозь, но ещё раз хотел в чём-то убедиться. То же самое делал и старик Грегори. Только в его взгляде я заметил что-то странное. Словно в голове у него завелись звездоплавы: крошечные жучки, живущие в трухлявых пнях. Днём они спят, а с наступлением темноты выходят из своих убежищ и начинают устраивать пляски. При этом брюшко у звездоплавов слегка светится.
А если на небе висит полная луна, то свечение многократно усиливается. Один раз в средний цикл можно наблюдать, как в небе загораются тысячи новых звёзд. Начинают кружиться в причудливом танце, словно приглашая всех желающих присоединиться к ним. Встать на путь возвышения и идти по нему, несмотря на все трудности, что предстоит выдержать.
— Один из хранителей оазиса Безмятежности был убит. А это означает, что защитный барьер вокруг нашего пристанища стал слабее на четверть. Мы с Дрейком уверены, что рано или поздно найдутся идущие, что смогут пройти через ослабевший барьер. Мы можем лишь молиться звёздам, чтобы это были хорошие люди. Но полагаться лишь на милость звёзд нельзя. Мы должны иметь возможность отразить любое нападение.
— Для этого у нас есть стража и охотники, — выкрикнул кто-то из толпы, и его поддержали ещё несколько человек.
— Напомните мне, из какого места двигался ваш караван? — спросил Дрейк.
— Из небольшого городка близ Шепчущих водопадов, уважаемый Дрейк. — ответил старейшина Торк.
Среди остальных старейшин он занимал особое место. И к его словам прислушивались абсолютно все. Можно сказать, что сейчас именно он был главой Безмятежного.
Старейшина Торк всегда держался особняком ото всех, и поэтому я мало чего могу сказать про него. Лишь то, что именно он начинает выдавать продовольствие в случае нужды. И он распределяет людей на работы. Я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь возразил старейшине Торку, как это делают с другими старейшинами. Особенно с Йорго. Ему повезло гораздо меньше других старейшин. Работать с детьми — настоящее наказание.
Именно так я думал, когда видел, как тяжело приходится старейшине Йорго. И с каждым днём моё уважение к этому человеку только росло.
— Хотите сказать, что он был настолько мал, и вы не знаете, что собой представляет хотя бы идущий двенадцати полных созвездий? Адепт, пикового уровня.
— Прекрасно знаем, уважаемый Дрейк. В нашем караване были люди, которые устали от несправедливости, что всегда преследует слабых идущих. Мы устали гнуть спину и бояться за свои жизни. Поэтому и отправились на юг искать лучшей жизни.
По площади разнёсся хриплый смех, который больше был похож на крик хищной птицы. От этого смеха у меня мурашки побежали по всему телу. И судя по тому, как начали ёжиться остальные, с ними произошло то же самое.