Шарли стояла за спиной девчонки и с удивлением смотрела на всё это. Дейе удалось застать знахарку врасплох. Но ненадолго. Через двадцать вдохов Шарли положила руку на плечо девчонки и с лёгкостью оттащила её от меня. Дейя пыталась сопротивляться, но куда ей против знахарки с её тремя созвездиями. Силы были не равны.
— Хватит тараторить! — рявкнула Шарли. — Дай я сперва его осмотрю, а уже потом будешь рассказывать обо всём, что хочешь. Ведёшь себя, словно жена охотника, который ушёл за добычей и не был дома несколько средних циклов.
Слова про жену охотника тут же смутили Дейю и заставили её замолчать. Она сложила руки на груди, надула губы и отвернулась от знахарки. От этого Шарли звонко рассмеялась, а потом обратилась уже ко мне.
— Ты как, парень? Тело ломит? Чувствуешь, что в груди словно кто-то забыл раскалённый уголь? А в голове, случаем, не поселился рой стрекочущих шершней?
— Тело ломит. Уголь забыли. Стрекочущих шершней в голове нет.
— Странно, — задумчиво протянула знахарка. — Везучий ты всё же, Ян. Обычно после опустошения люди даже слова сказать не могут, так у них в голове шумит. Да и телом управлять толком не могут очень долго, а ты вон как схватил меня. Того и гляди синяки начнут появляться.
Только сейчас я посмотрел на руку знахарки, в которую вцепился. Даже сам не понял, как и для чего это сделал.
Тут же отпустил её, но Шарли даже не обратила на это внимания и принялась дальше расспрашивать меня.
— Ты открыл свою первую звезду и на радостях совсем забыл о времени, что провёл во внутреннем мире? Так?
Я никогда и не знал, что время, проведённое во внутреннем мире, как-то ограничено. Раньше я мог находиться там очень долго и без каких-либо последствий. Так как я всё ещё не зажёг ни одной звезды, никто мне и не рассказывал об этом. Да и от других детей никогда ничего подобного не слышал. Как-то не принято было разговаривать при мне о звёздах и возвышении. Подобное себе позволял только Лиро и его дружки, чтобы унизить меня и в очередной раз обозвать обузой для поселения.
— Или тебе никто не рассказывал об этом? Точно! Ты же остался один в таком возрасте, у кого ещё не было зажжено ни одной звезды. Самый перспективный ребёнок в поселении, — поняла по моему молчанию знахарка. Вот только я не понял про самого перспективного. — И какого зерга эти два тупоголовых старика даже ничего не рассказали тебе? Сами, значит, считают себя такими сильными. Чуть ли не мастера. А своему внуку даже не подумали начать преподавать основы восхождения! Вот увижу я их, они у меня получат! Будут средний цикл за мной на коленях ползать, чтобы получить самый паршивый эликсир исцеления.
— Всё в порядке. Не нужно наказывать моих стариков. Ты сама прекрасно помнишь, в каком состоянии они находились, пока не смогли немного восстановиться, благодаря ядру хозяина западной части джунглей.
Мои слова немного успокоили Шарли, но всё равно она продолжала бурчать себе под нос, когда принялась осматривать меня. Её руки ловко скользили по телу, нажимая на точки, известные только ей. И после каждого нажатия боль понемногу отступала. Я и не представлял, что знахарка способна лечить не только при помощи своих трав и зелий.
— Парень, слушай меня очень внимательно. Раз эти два зерга не позаботились о том, чтобы ты не натворил бед после пробуждения первой звезды, то это сделаю я. Времени у нас ещё достаточно. В гостях у меня ты проведёшь ещё минимум пару дней. Слишком опасно сейчас отпускать тебя. Да и слишком слабым ты будешь. Вот за эти пару дней я и постараюсь тебе рассказать всё, что сама знаю о возвышении. Пусть мой талант и считается в любых землях континента паршивым, но в Безмятежном ты и не найдёшь никого лучше.
— Можно я тоже поговорю с Яном? — робко спросила Дейя, и я её не узнал.
Обычно она не боится вообще никого. Даже со старейшинами разговаривает, как захочет и никогда не выказывает им своего уважения, а тем более страха. А вот сейчас перед знахаркой Дейя растеряла всю свою смелость и наглость. Она превратилась в маленькую, трусливую девочку, которая боится даже подойти к Клыку. А уж о том, чтобы начать карабкаться по нему и собирать семена скальника — и речи быть не может.
— Поговоришь после того, как я закончу, — отрезала знахарка. — У тебя будет тысяча вдохов. А пока можешь сбегать к Марле и принести две порции её самой наваристой каши. Парню необходимо восстанавливать силы, и здесь лучшим средством будет обычная пища.