— Крошка, — стонет он. Я чувствую его удовольствие. Так же, как и все остальные его эмоции.
Я надуваю щеки, посасывая сильнее, покачивая головой вверх-вниз. Зная, что он тоже может чувствовать мое удовольствие, я просовываю другую руку себе между ног, чтобы прикоснуться к себе.
— Ты вот-вот убьешь меня.
Я стону вокруг его члена, когда ввожу до самой глубины своего горла.
— К черту все. Кончай. — Если бы сама не собирался кончать, я бы посмеялась над ним за то, что он думает, будто я не проглочу его до последней капли.
— Крошка! — Он выкрикивает мое имя, когда начинает кончать. Его оргазм вызывает мой собственный. Я стону вокруг его члена, когда мы оба приходим к освобождению. Я высасываю каждую его частичку и не останавливаюсь, пока он не тянется ко мне и не притягивает к себе.
Он завладевает моими губами в сладком поцелуе.
— Доброе утро. — Я улыбаюсь ему в губы. Удовольствие все еще пульсирует во мне.
— Я люблю тебя, крошка. Помни об этом, когда я буду копать могилу для твоего друга. — Он крепко целует меня, прежде чем выскользнуть из постели. Я сажусь, сбитая с толку.
— Что?
— Йен здесь, — говорит он, натягивая свои боксеры обратно. — Оденься, прежде чем спустишься вниз. Я выцарапаю ему глаза, и тогда ты разозлишься на меня. — Я фыркаю от смеха.
— Эй. — Я нахожу на подушке щепки от дерева. — Что случилось с изголовьем кровати?
— Ты, — ворчит Винни, в мгновение ока выходя из шкафа полностью одетый.
— Была ли я быстрее прошлой ночью? Когда убегала от тебя?
— Ты была невероятно быстрой.
— Это случается со всеми, кто пьет вампирскую кровь, или это из-за того, что мы пара?
— Не знаю, но мы продолжим исследование, чтобы это выяснить. — Он протягивает мне руку, вытаскивая из постели.
— Ты голоден? — Я провожу пальцем по его подбородку.
— Пока все хорошо.
Я закрываю глаза, пытаясь почувствовать его. Улыбка появляется на губах, чувствуя его любовь ко мне.
— Хорошо, но ты скажешь, когда будешь голодный, верно? Не хочу, чтобы между нами были секреты.
— Никаких секретов, — соглашается он. — Обещаю. — Он наклоняется, чтобы запечатлеть это поцелуем. — А теперь накинь какую-нибудь одежду. — Он шлепает меня по заднице.
— Хорошо! — Я взвизгиваю и бегу в шкаф, куда Винни положил сумку с моими вещами, которые купил для меня Йен.
— Ты хорошо выглядишь, — говорит Йен, когда я вхожу на кухню с Баффи на руках. Я улыбаюсь, когда слышу рычание, исходящее от моего Винни.
— Успокойся, Винни. Я не в его вкусе. — Я ставлю Баффи на стойку, где вижу, что Винсент поставил миску с пресной водой и едой.
— Ты всем нравишься, — ворчит он.
Йен закатывает глаза.
— Это мило, когда ты думаешь, что я неотразима для всех.
Он хватает меня за бедра, усаживая на кухонный островок, где Йен ест какую-то выпечку.
Йен чувствовал себя как дома. Хорошо, я хочу, чтобы он чувствовал себя здесь желанным гостем. Он приютил меня, когда мне больше некуда было идти. Он мог бы взять меня под свое крыло, но Йен тоже был одинок. Просто потому, что я нашла свою пару, не значит, что я хочу, чтобы между нами что-то изменилось. Он по-прежнему мой лучший друг, и нравится это моему Винни или нет, Йен спас мне жизнь и в конечном счете привел к нему.
— Ты совершенно неотразима. Ты само совершенство. У тебя даже очаровательный носик пуговкой. — Он наклоняется и целует меня в нос. — И твои веснушки не могли бы быть более идеально расположены на твоих щеках. Твои глаза такие же зеленые и глубокие, как троссахс (прим. национальный парк в Шотландии), но в твоих есть эти золотистые крапинки. Тринадцать в левой и пятнадцать в правой. Даже твои уши…
— Троссахс?
— Парк в Шотландии, — отвечает Йен.
— А как насчет ушей? — Я дергаю себя за мочки ушей. Я всегда хотела сделать пирсинг, но, может быть, мне стоит оставить их в покое, если они произведение искусства.
— Они…
— Здесь ошивается еще один вампир. — Если Йен пытался заставить Винсента перестать говорить о моих ушах, это сработало. У него начинают выглядывать клыки. — Было найдено новое тело. Вся кровь выпита, как у остальных.
— Я оставила свою сумку в машине. — На самом деле я совершенно забыла о своей машине. Я собираюсь спрыгнуть вниз, чтобы забрать ее, но Винсент останавливает меня.
— Когда? — спрашивает Винсент.
— В полдень. Всего в нескольких кварталах отсюда. Они думают, что время смерти наступило около трех часов ночи.