Воодушевленная открывающимися перспективами, Рокти строила планы, в которых возвращалась в клан торжествующая и независимая, ведя в поводу ктрана-ренегата, ктрана, покинувшего клан. Ее болтовню Никита пропускал мимо ушей. Ясень никогда не был бы счастлив с этой взбалмошной девчонкой — Странник не лгал, и Никита всем сердцем стремился в Торжок, где ему была обещана встреча. К вечеру они были уже в полях.
Пришлось сворачивать в сторону и искать обходных путей, мимо посевов. Вскоре они увидели тракт, по которому — как ни в чем не бывало — сплошным потоком текли телеги. Сперва Никита привставал на стременах, рискуя свалиться и свернуть шею — оглядывался, выискивая знакомые лица. Но обоз наверняка ушел уже далеко вперед, а по тракту, не пугаясь разбойников, шли и шли простые люди двух королевств.
На закате уходящая весна отбушевала грозой. Мощный порыв ветра разорвал тяжелую пелену густого, раскаленного воздуха, среди внезапно появившихся грузных лилово-фиолетовых туч заплясала молния, гром разразился хрипловатым смехом, и полновесные капли раскроили воздух стремительными, отвесно падающими линиями. Люди, смеясь и весело переругиваясь, спешили спрятаться от падающей с неба воды. Лишь вечно-отважные мальчишки смело смотрели в глаза беснующейся грозе. Не замечая струящейся по телу воды, они щурились на небо, стараясь проследить путь спешащих упасть капель.
Веселая, буйная, распоясавшаяся гроза кончилась так же внезапно, как и началась. Стряхивая воду с отяжелевшей куртки, Никита смотрел вперед. Где-то там его ждала девочка и надежда вернуться домой, с ней или без нее. Рокти, вдохнув полной грудью свежайший воздух, тихонько засмеялась от удовольствия.
— Хорошо? — улыбнулся он.
— Спрашиваешь! — Ответила она тем же.
Гроза смыла с души осадок печали. Дорога вновь убегала за горизонт, а лошади разбивали копытами солнце, отраженное в бесчисленных лужах. Навстречу им уже никто не попадался, а те, кто ехал с ними в одном направлении, понукали лошадей идти быстрее. Вскоре вдоль обочин, как грибы после дождя, вылупились маленькие, с бору по сосенке срубленные домики, и уже в сумерках путники увидели высокий забор из нетесанных брёвен. К частоколу тесно лепились сараюшки, и Никита решил, что спокойно живется тут на границе, если местные жители не боятся строить такие «лестницы» на свои укрепления.
Они вошли в Торжок в полной темноте.
— Есть на дороге еще кто? — Окликнули сверху.
— Пара телег следом, запирать погодите, — отозвалась Рокти.
— Погодим, — согласился невидимый часовой, и путники миновали широкие, сшитые из толстых черных брусьев, ворота.
Глава 6
На центральной площади Торжка был разбит настоящий лагерь. Дети на телегах еще дожевывали ломти черного хлеба в прикуску с огурцами и луком, а из-под телег уже доносился раскатистый храп спящих родителей. Путники едва протиснулись по узкому лабиринту проходов, оставили лошадей смотрителю в общем загоне, забрав переметные сумы с собой.
Крепкое, добротно сработанное здание таверны приветливо распахнуло тяжелую дубовую дверь. Послышался сладковатый запах дыма и острый аромат специй. Спутники нырнули в туманный сумрак, подсвеченный неровными желтоватыми огоньками масляных ламп.
В таверне было тесно. Рокти целеустремленно прошла первый зал, до отказа набитый спешащим по тракту людом. Мелкие лавочники, сгрудившись у двух сдвинутых столов, обсуждали цены на ярмарке. Кто-то спешил прямо здесь сбыть с рук свой небогатый товар, и скорее вернуться домой, не теряя времени и денег на ярмарочные развлечения и дешевые гостинцы. И хозяин таверны — невысокий, крепко сбитый мужичок с пегой бородкой — ходил от одного к другому и приценивался к продуктам. У длинной стойки сидели те, кто зашел просто смочить горло и вернуться к оставленным на улице повозкам. В углу на лавке, с головой укрывшись плащом, дремал путник слишком гордый, чтобы ночевать на улице, и слишком бедный, чтобы позволить себе комнату.
Рокти повела Никиту дальше, во второй зал, где останавливались те, кто хотел задержаться в Торжке дольше, чем на ночь.
Там было не так душно, менее дымно, и более светло. Чисто выскобленные столы радовали глаз узорчатым темно-медовым древесным рисунком. Здесь расположились торговцы побогаче, вольные охотники и лесорубы. В уголке под лестницей примостились Странник с учеником. Смуглый, черноволосый мужчина лет сорока в обычных для Странников длиннополых серых одеждах. Совсем еще маленький мальчишка болтал короткими ножками, хватался за огромную кружку обеими руками и, захлебываясь, пил голубоватое молоко. Странник улыбнулся вошедшим. На приступке у огромного, в пол комнаты камина, в чреве которого жарился на вертеле поросенок сидел брат. Голова Рокти сама дернулась в его сторону, когда охотница почуяла знакомый запах. Теперь она знала его имя: Сирроу. Она вспомнила слова, сказанные Никите: «твои братья помнят и ждут тебя в твоем логове». От звериного его обличья в нем остались только янтарно-желтые глаза да пепельный цвет длинных волос. Он кивнул ей как старой знакомой и, встав, принялся подниматься по лестнице на второй этаж, к жилым комнатам.