Тут разъехались в противоположные стороны незаметные до этого двери, и на пороге появился ОН! АРИН! Пространство сжалась лишь до его внушительной фигуры, смех застрял в груди, отчего закашлялась, а на глазах выступили слезы, но я все равно не могла отвести от него взгляда и словно загипнотизированная, продолжала жадно рассматривать давно забытое лицо. Он был похож на себя прежнего и в тоже время не похож. Стал еще более высоким, более мощным (да я ему максимум, до груди достану)! Красивым, несомненно. А эти его глаза, о которых так долго мечтала, казалось, затягивали, манили в свою глубину, и невозможно было оторваться от них, не потеряв саму себя. А какое чистое, ослепительное счастье разлилось в груди, отчего сердце пустилось в пляс, отстукивая уже где-то в горле, словно ко мне возвратилась частичка потерянной прежде души. И все вернулось на свои места, все в одну секунду стало правильно. Казалось, только рядом с ним я почувствовала всю яркость и прелесть жизни. Он – мой дом и моя защита. Он - тот, кто всегда будет рядом, не оставит и не предаст. Наша связь звенела в голове натянутой струной, распространяя ликование, навязывая чувства и мысли, от которых не было спасения. Только вот вместо скопившихся вопросов, что сейчас неуловимыми стайками кружили в возбужденном сознании, я, растерявшись, выпалила чудовищную глупость:
- Арин, что с твоими волосами?
Мужчина громыхнул принесенным с собой подносом, на котором стояла бутылка с водой и тарелка, наполненная ароматным бульоном и золотистыми сухариками, буквально швырнув его на стол. Еда расплескалась, вода разлилась, а я только сейчас обратила внимание, что, в отличие от меня, Арин совершенно не выглядит счастливым от нашей встречи. Плечи напряжены, губы скривились в жесткой, ледяной усмешке, а в глазах стынет столько ненависти и неприязни, что по телу пробежала очередная волна противной дрожи. Меня словно окатили холодной водой, выдернув в суровую реальность. Горло свело судорогой, а душу затопило острое разочарование и обида. Да что я ему успела сделать? Это я, я должна ненавидеть его всей душой после всех тех мук, что пережила по его милости, согласившись стать сигнатом. А он... он так смотрит, словно желает придушить собственными руками! Только сейчас подумала, что выгляжу не самым лучшим образом и, сдерживая готовые вот-вот пролиться слезы, поспешила непослушными пальцами сильнее стянуть на груди рубашку и хотя бы немного прикрыть обнаженные бедра.
Теперь он молча следил за моими суматошными попытками спрятаться за тонкой тканью, обжигая кожу жутким и одновременно горячим взглядом. Словно он не смотрел на меня, а оглаживал тело своими большими ладонями. Шумно вздохнула, чувствуя странную тяжесть в животе, а пробежавший табун мурашек устремился куда-то между сведенных ног. Щеки моментально вспыхнули горячим румянцем, а имперец лишь вопросительно приподнял бровь и сложил на мощной груди руки.
- Простынка у тебя в ногах. – Ровно, совершенно без эмоционально проговорил он, словно несколько минут назад не кидался здесь подносами и не буравил меня, словно букашку, ненавидящим взглядом. Теперь возле кровати стояла ледяная гора перекатывающихся под серым мундиром мышц. Я поспешно поднялась, стараясь не обращать внимания на головокружение, и натянула белоснежную ткань до самого подбородка, словно она могла защитить от высшего.
- Что... Как я... как ты...здесь... – Арин настолько подавлял своим присутствием, да еще и продолжал хранить какое-то ледяное, задумчивое молчание, впившись взглядом в мое пылающее лицо, что окончательно растерялась и так и не смогла выдавить ни одного связного вопроса.