В масонском ритуале говорится, что рабочие пошли в сред нюю камеру храма Соломона, чтобы получить свою плату, но современные историки точно установили, что в первом храме такой камеры не было, однако она есть в Росслине. Склеп этой якобы часовни расположен с юго восточной стороны, Ступеньки лестницы, ведущей в него, начинаются сразу от царской колонны. Эти пологие ступени изношены до очень глубоких выемок, и спускаться и подниматься по ним трудно. В Официальном путеводителе о них сказано следующее:
«Столь сильно изношенные ступени показывают, что часовню за девяносто или сто лет между ее завершением и Реформацией посетили многие пилигримы. Точная причина паломничества до сих пор не ясна, но не исключается возможность того, что тамплиеры поместили в склепе какую-то святыню древнего происхождения»[108].
Но что это за древняя реликвия?
На полпути вниз имеется дверь на петлях, которые напоминают нам о петлях, изображенных на рисунке Небесного Иерусалима Ламберта. Оказавшись внутри нижней камеры, первое, что замечаешь, насколько она мала. В ней ничего нет, кроме крошечных настенных украшений, еще меньшей комнаты к северу и камина с трубой, встроенной в главную южную стену здания. Изношенные ступени показывают, что этой комнатой часто пользовались, а наличие камина говорит о том, что она предназначалась для пребывания в ней в течение достаточно продолжительного времени. Если бы человеку требовалось находиться здесь всего несколько часов, то камин не был бы нужен для закаленных рыцарей середины XV века.
Рядом с камином мы увидели маленькую фигурку, которую приняли за изображение святого Петра, поскольку в руках у него был ключ. Нам показалось это странным, поскольку этот образ является наиболее католическим и наименее назорейско-тамплиерским, — ведь он является основой ложных претензий на владение учением Иисуса. Затем мы обратили внимание на то, что в руке был только один большой ключ, в то время как святого Петра обычно изображают с несколькими, а ручка ключа представляет собой идеальный квадрат — «истинный и определенный знак, чтобы признать масона». Внезапно мы поняли, что это знак входа в подземелья со свитками. Эта каменная резьба была не более и не менее, как Ключом Хирама.
Мы полагаем, что эта комната была средней камерой тамплиерского храма, поскольку вплоть до завершения здания западная стена склепа была открыта, обеспечивая доступ к лабиринту, находящемуся за ней. Назорейские свитки, вероятно, хранили за запертой дверью в подземелье, поэтому Сен-Клер и его товарищи, «воскрешенные» масоны, имели к ним доступ, пока они не были, наконец, запечатаны до конца времен. Комната, которую сейчас называют склепом, была средней камерой воссозданного храма, поскольку она связывала главное верхнее помещение со сводчатым подземельем, в котором хранились свитки. Именно здесь масоны получали плату за свою работу, и нет сомнений, что именно здесь они проходили церемонию посвящения и клялись соблюдать тайну в качестве масонов в Ступени Подмастерья или Масона с Личным Клеймом.
Перед тем как подземелья были запечатаны, несколько тамплиеров удостоились чести захоронения рядом со святыми свитками. Исторически доказано, что рыцари были похоронены здесь не в гробах, но в полном вооружении. Этой привилегии обычно удостаивали только королей.
Сэр Вальтер Скотт обессмертил эту практику в своей поэме «Баллада последнего менестреля»: