— Как ты думаешь, что за этим стоит, Джулиан? — спросил он.
— Требование, чтобы я вышел из игры, — коротко ответил Квайст.
— Так выйди из нее, — посоветовал Гарвей.
— Что, по-твоему, произойдет в таком случае с Лидией?
— А что может произойти? Убедившись, что ты вышел из игры, они отпустят ее, вот и все.
— Для того чтобы она тут же пошла в полицию и рассказала, кто держал её взаперти? Нет, они её уже не отпустят, Дэн. Ни сейчас, ни в будущем.
Гарвей хмуро уставился в свою чашку и не поднимал глаз. Квайст внезапно с силой ударил кулаками по подлокотникам кресла.
— Ты когда-нибудь спрашивал себя, можешь ли убить человека, Дэн? — хрипло сказал он. — А я спросил. И понял, что могу. Если Лидия погибнет, у меня останется в жизни только одна цель: прикончить каждого из этой мерзкой банды, не разбираясь особо, виновен он или не очень.
— Выбрось эту чепуху из головы! — сказал Гарвей. Он поставил свою чашку на стол и закурил сигарету. — Если тебе становится легче от того, что ты выкрикиваешь угрозы неизвестно в чей адрес, — тогда вперед, покричи ещё немного. Когда устанешь, скажи мне, и мы пораскинем мозгами.
— Думаешь, я сам этого не понимаю? — сказал Квайст. — Но если Лидия погибнет, для меня всё потеряет смысл.
— Я думаю, есть смысл попытаться поставить себя на их место, — сказал Гарвей.
— А как мы можем сделать это, если даже не знаем, на чье место себя ставить?
— Во-первых, ещё есть надежда получить требование о выкупе. Во-вторых, если ты хочешь продолжать в том же духе, продолжай. А я тогда пойду куда-нибудь в другое место и попытаюсь сам всё обдумать.
Квайст на мгновение прикрыл лицо руками.
— Извини, Дэниел, — сказал он дрожащим голосом.
— Не надо извиняться, — ответил Гарвей. — Если придется кого-нибудь убивать, я помогу тебе, не беспокойся! Но пока надо попытаться сложить мозаику. — Он бросил в пепельницу погасшую сигарету и закурил следующую. — Можно предположить, что кто-то из присутствовавших в доме Стилвеллов предыдущей ночью сам убил Кэролайн либо знает, кто это сделал. Но внезапно ему — или им — улыбается удача. На сцене появляется недотепа Топотун с ножом в кармане, который как нельзя лучше подходит на роль виновного. Дело почти сделано, но ты с помощью Бобби Хилларда сдуваешь всё это построение, словно карточный домик. Тебе удается переубедить Джадвина. Какой смысл убивать его? Ведь ты тут же выложишь свою историю кому-нибудь другому. Именно так ты и поступил, верно? Вдобавок ты заявляешь во всеуслышание, что Кэролайн была твоим старым другом и ты всё отдашь, но доберешься до убийцы. Не будем забывать: ты уже всё рассказал целой толпе копов, которые также горят желанием добраться до виновного. Тогда какой смысл пытаться заставить тебя замолчать?
— Значит — месть? — обреченно спросил Квайст.
— Вы с Кривичем упустили из виду одну вещь, проясняющую многое, Джулиан. Если бы мы имели дело с парнем, у которого поехала крыша, который пытается тебе отомстить, уж он-то приложил бы все старания, чтобы ты знал, за что расплачиваешься, почему он похитил Лидию. Он бы уже сто раз позвонил, прислал письмо, записку или известил тебя как-нибудь еще.
— Зачем меня извещать? Исчезновение Лидии говорит само за себя.
— Может быть, да, а может быть, нет, — сказал Гарвей. — Попробуй представить себе совсем другого человека. Холодного, расчетливого, способного организовать заказное убийство. Такого, для которого понятие мести — пустой звук. Что такому человеку может дать убийство Джадвина? И что может ему дать исчезновение Лидии? Одно и то же. Это дает ему время, Джулиан! Полиция куда более настойчиво ищет убийцу.
Джадвина, чем расследует дело Кэролайн Стилвелл, поскольку полагает, что оба убийства совершены одним и тем же человеком. А исчезновение Лидии отвлечет от поисков убийцы Кэролайн тебя. И таким образом тот, кто нам нужен, получает время!
— Время для чего?
— Для того, чтобы замести следы, уничтожить все ниточки, которые ведут к нему! Что для такого человека значат одно-два лишних убийства, если он не связан с ними напрямую? Теперь посмотрим под этим углом зрения. Никто из находившихся в доме не мог убить Джадвина. Марк, Джерри, Беатрис Лоример, супруги Леви, Патрик Грант — никого из них не было и не могло быть в то утро на Центральном вокзале. Вот и получается, что, если один из них убил Кэролайн, тот же самый человек никак не мог стрелять в Джадвина.
— Тогда это просто совпадение, что ли?
— Нет, — сказал Гарвей, — я так не думаю. Есть по крайней мере четыре человека, о которых нам мало что известно, дружище. Мы почти ничего не знаем о Томми Бэйне и о любовнице Марка, Мириам Тэлбот. Ничего или почти ничего не дал ваш с Кривичем визит к доктору Франклу. И уж совсем ничего неизвестно о действиях адвоката Макса Готтфрида, ведущего дела Давида Леви. А ведь Леви трижды звонил ему в течение той ночи. Томми и Мириам, по слухам, отправились в коттедж Бэйна. Франки, как следует из перечня телефонных вызовов, находился в Нью-Йорке. То же самое можно сказать о Готтфриде. Надо думать, ни один из них впрямую к убийствам непричастен. Томми Бэйна и Мириам Тэлбот пока не стоит совсем сбрасывать со счетов, но скорее всего, они тоже ни при чем.