Джулиан стряхнул пепел с кончика сигары:
— Вы почему-то постоянно используете слово «протест», мистер Готтфрид. Наверно, оно вам нравится. Я вовсе не собираюсь протестовать против чего-либо. Но мне хотелось бы согласовать с вами основные правила игры.
— Какой игры?
— Ну-ну, мистер Готтфрид. Вы бы не пришли сюда, если бы не знали, что моя фирма имеет уже подписанный контракт, по которому берет на себя все связи с общественностью в рамках строительства спорткомплекса на следующие четыре года. — Ой ли, думал Квайст, наверняка ты прискакал сюда, мерзкая обезьяна, только затем, чтобы посмотреть, как я среагировал на исчезновение Лидии. — Если вы хотите, мистер Готтфрид, — продолжал он вслух, — чтобы наша работа для вас была максимально эффективной, не следует выпускать пресс-релизы, не согласовав с нами их содержание. Даже в том случае, когда так захотелось самым главным боссам.
— Вы имеете в виду Давида Леви?
— И его тоже.
— Значит, вы считаете, что такое заявление не стоило публиковать?
— Я считаю, что этого не надо было делать, не известив нас.
— А если бы это было сделано, вы дали бы свое согласие на подобную публикацию?
— Нет. Я посоветовал бы воздержаться.
— Значит, у вас все-таки есть протесты. — На лице адвоката вновь заиграла улыбка.
— Протесты? Да, если вы продолжаете настаивать именно на такой формулировке.
— Вот и прекрасно, — сказал Готтфрид. — Теперь, может быть, расскажете мне, какие именно?
Квайст положил сигару в пепельницу. Он из последних сил боролся с желанием схватить мерзавца-адвоката за горло и вытряхнуть из него либо душу, либо правду о том, что произошло с Лидией. Он даже убрал со стола руки, опасаясь, что они вот-вот начнут трястись.
— Человеку, возглавившему проект строительства спорткомплекса, необходимо иметь тщательно выверенный имидж, — сказал Джулиан. — Многое из необходимого у Марка уже есть.
Он прекрасно выглядит, не слишком стар, атлетически сложен, богат, но не чрезмерно и, до вчерашнего дня, был счастлив в личной жизни. Вокруг спорткомплекса должна постоянно поддерживаться праздничная атмосфера. Для чего туда после окончания строительства будут приходить миллионы людей? С единственной целью — приятно провести время. Значит, во главе проекта должен стоять именно такой человек, чей имидж будет однозначно ассоциироваться с приятным времяпрепровождением. Безусловно, Марк может стать именно таким человеком — но не сейчас, мистер Готтфрид. Новоиспеченный вдовец, даже не успевший ещё сшить себе траурную пару, — не слишком привлекательная фигура для любителей поразвлечься.
— Н-да, — пробурчал адвокат.
— Человека, чей бизнес отныне будет связан с индустрией развлечений, — продолжал Квайст, — нельзя было ставить в подобную ситуацию. Единственное, с чем он сейчас ассоциируется в глазах публики, так это с похоронной процессией. Вот хотя бы месяцем позже — совсем другое дело. Следствие закрыто, убийца за решеткой, и уважаемая публика уже всё забыла. Газеты тем временем трубят о новых убийствах, новых скандалах. А сейчас есть люди, и их немало, которые подозревают Марка в убийстве собственной жены. И будут подозревать, пока не пойман истинный виновник кровавой драмы. Какой уж там имидж!
Готтфрид закинул ногу на ногу, поерзал в кресле и, совсем уж неожиданно для Квайста, поковырял пальцем в носу.
— Согласен с вами на двести двадцать процентов, — сказал он наконец, — именно поэтому я сюда и пришел.
— Значит, у вас тоже были «протесты»?
— Это ещё мягко сказано. Конечно, были. Итак, мы столкнулись с проблемой.
— Мы?
— Да. И теперь следует как-то компенсировать ущерб, нанесенный Марку Стилвеллу необдуманной и поспешной публикацией. Теперь мы должны пробудить у людей симпатию к нему. Симпатию и сочувствие. А исподволь, то тут, то там, давать небольшими дозами информацию, из которой публика сама должна сделать вывод, что именно такой человек нужен ей во главе нового спорткомплекса. Что скажете?
— Такое не делается за один вечер, — ответил Квайст. — К подобным вещам следует подходить со всей осторожностью, попутно отслеживая каждый поворот дела об убийстве, пока расследование не будет закончено. Когда будет выдержана приличествующая случаю пауза, начнем выводить Марка на люди. Ему придется бывать на самых различных спортивных мероприятиях: футбол, хоккей, гольф и так далее.
— И всё же сперва требуется пробудить в обществе интерес и симпатию к Стилвеллу, — настойчиво повторил Готтфрид. — Может быть, дать большую статью с его жизнеописанием? У меня есть определенное влияние в журналистских кругах. А может, такую статью подготовит ваша мисс Мортон?