— Безрадостная картина. А вы пробовали сменить профессию?
— Увы, да. Но помогло мало. Наверное, нужно придумать какое-то хобби, но пока это мне не удалось. — Анна сделала еще один глоток кофе. — А у вас есть хобби?
Пламен усмехнулся.
— Нет, у меня просто нет на это времени.
— Хорошо, однако, что вам удалось выкроить время на отдых у моря, — с вежливой улыбкой порадовалась за него Анна.
— Я здесь не на отдыхе.
Анна удивленно подняла брови. Пламен со вздохом продолжил:
— Признаться, я хотел с вами серьезно поговорить. Я хотел действительно попросить вас о помощи. Но после того, как вы сами ее предложили, — он замялся, — мне просто неловко воспользоваться вашей любезностью.
— Что вы! Я буду рада помочь вам. — Она выжидающе на него посмотрела.
— Дело в том, — он постарался, чтобы его слова звучали внушительно, — что организации, которую я представляю, нужен доброволец.
Ее глаза округлились от удивления.
— Доброволец? А что за организация? А! Я знаю, вы проводите маркетинговое исследование. Ой, я так вам сочувствую! Мы вот в прошлом году тоже проводили, так намучились! Сначала с выбором фирмы, которая будет его для нас делать. Потом с поиском добровольцев. Но, вы знаете, результат стоил этих мучений! Я с удовольствием вам помогу. А что за фирму вы представляете?
Пламен на секунду потерял над собой контроль и ошарашенно уставился на собеседницу. Уже второй раз за этот вечер она ставила его в тупик своими дикими предположениями на его счет.
— Нет. Мы не проводим маркетинговое исследование. Мы проводим расследование. И я, к сожалению, не могу сказать вам, какую организацию я представляю. У вас есть все основания мне не доверять, и мне остается только еще раз попросить вас о помощи, — проговорил он как можно четче, надеясь, что она не заметит в его голосе закипающее раздражение.
Теперь глаза Анны округлились еще больше.
— Расследование? О, простите, мне как-то такое и в голову не пришло. Ну откройте же секрет, что за организация? — Она почему-то решила про себя, что он ее разыгрывает.
«Как трогательно она меня просит», — подумал Пламен. От его раздражения не осталось и следа.
— Я не имею права вам это сказать, но вам никто не помешает догадаться, — пошел он на компромисс. — И если ваша догадка будет верна, то ничего не будет в том дурного. — Он ее словно подзадоривал.
— Хм, хорошо. Налоговая инспекция? Природоохранный отдел? Служба эмиграции? Ну хоть намекните!
— Мимо.
— КГБ? Штази? МОССАД? Английская внешняя разведка — не помню, как она там называется? Тоже нет? — Ей начало казаться, что он мог бы и подыграть. — Учтите, я не буду вам помогать, пока не узнаю, кто вы, — вдруг строго произнесла она, устав играть в эти кошки-мышки.
— Ладно. Обещайте мне хранить тайну. За разглашение сведений об операции полагается уголовная ответственность, учтите это. — Сейчас он говорил совсем серьезно, и она это почувствовала.
— Конечно. Я все понимаю. Обещаю. — Ее лицо тоже было серьезно.
— Я представитель Интерпола. Есть подозрение, что одна из фирм в этом городе занимается торговлей наркотиками. Я должен найти доказательства, а для этого мне нужен кто-то, желательно женщина, никак не связанная с правоохранительными органами. В идеале это должен быть случайный человек, о котором ничего не знают ни в фирме, ни в Интерполе: мы подозреваем, что кто-то из наших сотрудников работает против нас. Из фирмы недавно ушел менеджер по работе с клиентами, и им нужен новый человек. Вы — идеальная кандидатура.
— Это действительно правда? — уточнила она на всякий случай.
Пламен молча вынул удостоверение.
Анна внимательно изучила ламинированную карточку и, сравнивая фото с оригиналом, почему-то на секунду дольше нужного задержала взгляд на его глазах.
— Какая интересная штучка в углу! Это ваша эмблема? — Ей хотелось ничего не значащей фразой как-то смягчить то неприятное впечатление, которое у него наверняка о ней сложилось из-за того, что она сразу ему не поверила и так долго разглядывала документ и его самого.
Пропустив мимо ушей «штучку», Пламен молча взял из ее рук удостоверение и после небольшой паузы спросил:
— Вы хоть понимаете, как это все серьезно? Наверное, я напрасно к вам обратился и вы не захотите принимать во всем этом участие. — Ей показалось, что он раскаивается, что связался с ней. Ей стало обидно.