Отличное место, чтобы сдохнуть. Захочешь — не найдешь трупа. Да и запах никого не побеспокоит.
— Господин, вы очень неосторожны, — лилейным голосом проговорила Видана. Уперев руки в бока, она стояла шагах в трех позади по тропинке. В серых, с грязными пятнами, штанах, заправленными в короткие сапоги, свободной рубахе и кожаной безрукавке. На смуглом, немного раскосом лице играла надменная улыбка. Из-под цветастого платка выбилось несколько черных локонов.
— Предки учат быть добрее к ближним, так? — откашлялся Сергей.
— К сожалению, не все принимают их учение, — пожала плечами предательница.
Рядом с ней стоял плечистый мужик. На его лице, лишенном одного глаза, играла презрительная ухмылка. В руке мужик сжимал нож с широким, тусклым лезвием. Такое ощущение, что оружие себе он ковал сам, причем не использовал ни наковальни, ни печи.
— Ты это, отдай нам ордер — и можешь идти куда хочешь, — раздалось с противоположной стороны тропы.
Там стоял второй бандит. Менее внушительных габаритов, с лицом, испещренным глубокими оспинами. Одна его рука показалась Сергею недоразвитой, усохшей, покрытой коричневой коростой, зато во второй красовалась деревянная дубинка, истыканная не то шипами, не то длинными коваными гвоздями.
— Ордер? — не сразу понял Сергей и посмотрел на клочок плотной бумаги, до сих пор зажатой в руке. — Ты же его могла забрать еще у Дома Жизни, — сказал, обращаясь к Видане.
— Не могла. Тогда от него бы не было толка. Ты должен отказаться от него. По собственному желанию. Громко и внятно.
— Зачем?
— Слушай, а тебе не все равно?! — огрызнулся мужик рядом с Виданой.
— Просто интересно, — Сергей судорожно думал, что делать. В своем прежнем теле у него еще были бы шансы справиться с уродами, но теперь — никаких. Он на ногах-то еле держится. Что ж, здоровье дороже? Пусть и такое поганое.
— Успокойся, Ворон, — примирительно сказала Видана. — Тогда ордер потеряет подпись, и его сможет использовать любой желающий. Как это говорится… — ее и без того узкие глаза превратились в пару щелок. — Ах — на предъявителя.
— Это, делай, как говорят, — в спину уперлось что-то острое.
Сергей вздрогнул, вытянул руку с ордером:
— Я отказываюсь от него.
— Ты совсем тупой?! — сплюнул Ворон, потом быстро миновал разделяющее его и Сергея расстояние, вырвал из руки ордер. — Назови свое имя, а потом откажись!
— Я не знаю, на чье имя он выписан…
Бандит закатил глаза, а потом резко выбросил сжатую в кулак руку. Удар пришелся в солнечное сплетение. Сергей шумно выдохнул — и осел на колени. Тут же последовал удар ногой по лицу. Потом еще один и еще — уже в живот, по почкам. Первое время Сергей еще пытался уворачиваться или хотя бы отчасти блокировать удары, но вскоре лишь свернулся в клубок и закрыл руками голову.
— Довольно! — выкрик Виданы прекратил избиение.
Она говорила еще что-то, но слова тонули в протяжном гуле, обосновавшемся в голове. Из горла рвался кашель, но при малейшем напряжении грудная клетка взрывалась острой болью. Один глаз заплыл и уже почти ничего не видел. Во рту ощущался привкус крови. Но, как ни странно, на фоне зловония он не казался чем-то неприятным. Напротив, вроде бы даже притуплял обоняние. Или же сознание просто отказывается воспринимать полную картину окружающего мира?
— Мне он назвался Сергеем, — продолжала Видана.
— А ордер выписан на другое имя, — проговорил Ворон.
— Так это, не его ордер, что ли? — спросил второй бандит.
— Его-его, я сама видела, как его выперли из Дома. Эй, господин Сергей, что-то у нас с тобой не сходится. Давай поскорее все решим — и тогда ты еще сможешь увидеть Дом Исцеления. Если, конечно, захочешь.
— Ну же…
Новый пинок под ребра.
Боль от удара прокатилась по телу, но странно — оставила после себя какое-то тепло. Еле ощутимое — в груди, в самом центре.
— Здебор Вятич, — раздельно по слогам произнесла над самым ухом Видана. — Это твое имя, господин. Теперь тебе ничего не мешает. Только не забудь уточнить название Дома, которому принадлежит ордер. Не томи. Здешние ароматы плохо влияют на моих ребят. Они становятся злыми. Ты же больше не хочешь их разозлить? Не так ли?
Сергей почувствовал, как в его руку вкладывают ордер.
— Я, Здебор Вятич, — промямлил он разбитыми губами. — Отказываюсь от ордера Дома Жизни.