— Вы правы, господин, — сказал Сулимир. — Беда у нас большая.
— Что случилось?
— В лесу хворь завелась. Пытались мы ее огнем извести, а все одно разрастается, поганая. Трое наших полегло ни за что.
— Мой брат?
— Нашли вчера, поутру, — потупился староста. — У самого погоста. Ох, и досталось ему.
— Где он сейчас?
— В холодной. Все четверо.
— Ваши обработаны?
— Да, господин успел все справить. Но хоронить их мы не торопимся.
— Почему?
— Страшно, господин.
— Есть где остановиться, кому приглядеть за лошадьми?
— Да, конечно, — староста отошел в сторону, пропуская вперед себе подростка лет четырнадцать. — Санко – сын мой. Проводит вас. Мы все подготовили.
Во время разговора голос Сборщика оставался спокойным. Сергей так и не понял, что спутнику уже известно из рассказанного старостой, а что стало новостью.
Деревня встретила гостей настороженным молчанием. Людей на улицах почти нет. Впрочем, это и неудивительно. Основная часть местных должна заниматься повседневными делами. Странно отсутствие детей. В понимании Сергея малышня должна резвиться где‑то возле домов. Но на подъезде к деревне, во дворах, он никого не видел.
— Нас встретил староста, — сказал Сергей тихо, чтобы не расслышал идущий впереди мальчишка. — Это нормально?
— Знак большого уважения, — пояснила Дарина.
— А откуда информация о заразе?
Девушка пожала плечами, посмотрела на Сборщика. Тот молчал и внимательно всматривался в дома и редких встречавшихся по пути жителей. При виде незнакомой троицы те поспешно отходили к домам, останавливались, провожая проезжающих настороженными взглядами.
— Знак уважения? — проговорил Сергей, ни к кому конкретно не обращаясь. — Да они напуганы.
— Сообщения доставил посыльный, — неожиданно заговорил Сборщик и посмотрел на Сергея. В его черных глазах с удивительно маленькими зрачками, казалось, клубится тьма.
Наркоман, что ли?
— Первое послание было написано братом, — продолжил Сборщик. — Он сообщал о деревне, в которой остановился, дабы исполнить долг сбора. Раны на телах усопших показались ему странными, а местные жители напуганными. По словам последних, с некоторых пор в ближайших лесах завелась странная хворь. Гнездится она на деревьях, кустах, траве, отчего те чахнут и умирают. Исходит хворь с погоста.
— Прошу прощения, — перебил его Сергей. — Послание доставлено кем и кому? У вас разве есть открытое представительство?
Сборщик криво усмехнулся, но на вопрос не ответил.
— Второе послание было написано старостой деревни. Он сообщил, что брат погиб при невыясненных обстоятельствах. Просил помощи.
— А при чем тут твари с желтыми глазами? — снова встрял Сергей.
— В первом послании имелась приписка, — Сборщик помолчал, будто сомневался, посвящать ли спутников в свои знания. — Нам известны некоторые признаки, сопровождающие появление существ с желтыми глазами. В приписке был указан один такой признак.
Несмотря на жару, по спине Сергея пробежали мурашки. Возникшая в голове мысль на время вытеснила из нее все прочие вопросы. Погост – кладбище – отличное место для создания небольшой армии. И, судя по первым жертвам, раны на телах которых смущают даже видавшего виды Сборщика, первые солдаты уже приступили к зачистке территории.
— Вам следовало обратиться к Большому Собранию, — прервала его размышления Дарина. — Это дело для адептов Золотых башен.
— Это внутреннее дело братства, — жестко отрезал Сборщик.
У ворот, ведущих на просторное подворье, Санко остановился.
— Прощения просим, — проговорил немного заискивающе. — Не серчайте. Все дома в деревне заняты, да и не под стать они таким гостям, как вы. Это, — он указал рукой на подворье, — дом старосты. Не извольте беспокоиться за лошадок ваших – накормим, почистим. И вас с дороги стол дожидается да банька. Да только не одни вы в доме будете… – парнишка примолк, исподлобья глядя на реакцию гостей.
Впервые за всю поездку лицо Сборщика дрогнуло в вопросительной гримасе.
— Страх нас обуял, — продолжил Санко. — Два послания батька написал: вам и Большому Собранию. Адепты Золотых башен аккурат вас опередили – только–только в дом их провели.
«Маги здесь?!»
Сергей скрипнул зубами. Этого еще не хватало! А что, если кто‑то из них узнает бывшего коллегу?
— Веди, — бесстрастно сказал Сборщик. Его лицо – снова восковая маска.
Странный человек, будто не от мира сего. Понятно: если постоянно иметь дело с мертвецами, волей–неволей начнешь терять человечность. Но если вспомнить добродушного толстяка, который забрал Искру, в нем не было и доли той холодности и отрешенности, которую буквально излучал бледнокожий Сборщик с черными цепким глазами.
Дарина, видимо заметив беспокойство Сергея, направила свою лошадь рядом с его.
— Спокойно, адептов в Золотых башнях много. Далеко не все знают друг друга в лицо, — произнесла тихо.
— Предлагаю поскорее разобраться со всеми странностями и уезжать. Не хочу мозолить им глаза.
— Конечно, — согласилась девушка.
Оставив лошадей заботам местных работников, троица прошла в дом. Аккуратный сруб встретил гостей ароматом свежего хлеба. У Сергея аж живот подвело.
— Сначала за стол или в баньку? — спросил в сенях Санко.
— Сначала дело, — отрезал Сборщик.
— Не побрезгуйте хлебом–солью. Что с голодным брюхом ходить? В холодной вас уже ждут. Вместе и направитесь. Проходите…
В светлой комнате, за столом, накрытым белоснежной скатертью и заставленным посудой со снедью, сидели трое. Мужчина, средних лет, с кустистыми, сросшимися у переносицы бровями и аккуратной бородой, заплетенной в пару косичек. Его пытливый взгляд скользнул по вошедшим, уголки рта чуть заметно опустились. Одет он был в коричневую кожаную куртку, сейчас расстегнутую до середины широкой груди. Под курткой виднелась белая рубаха. На шее огненно–красным горит какой‑то камень. Необычный. Огонь в нем пульсирует – то исчезает, то вновь загорается.
— Адепт Золотых башен, господин Драган Эйч, — представил Санко, указывая раскрытой ладонью на бородатого. — И два его помощника: Рында и Курбат.
Помощники выглядели значительно моложе своего начальника – каждому лет по двадцать, не больше. Одеты так же, но без амулетов на шее. Курбат – с открытым, немного женственным лицом, обрамленным длинными, до плеч, волосами. Рында – ширококостный крепыш, с вздернутым носом и круглым лицом, испещренным следами оспин. Его щеки, покрытые сетью красных капилляров, постоянно двигались, будто парень что‑то жевал.
— Разрешите представить, — Санко посмотрел на группу Сергея. — Господин Сборщик со спутниками… – он замялся, не зная, как продолжить.
— Сергеем и Дариной, — пришла ему на помощь девушка.
Санко кивнул.
— Я буду в сенях. Если что – зовите.
— Присаживайтесь, — указал на свободную лавку Драган Эйч. — Очень редко удается поработать с людьми вашего призвания.
Казалось, он говорит только со Сборщиком. Ни Сергея, ни Дарины не видит либо не принимает во внимание.
— Какими судьбами? — спросил маг, когда вся троица уселась за стол.
Сборщик, на удивление, не противился, никуда больше не торопился. Похоже, что‑то человеческое в нем все же осталось – голод. Да и стол оказался очень неплох: свежий, из печи, хлеб, молоко, творог, блины с маслом, разная зелень и солености, картошка в мундире, горячее и холодное мясо, рыба. Было что‑то еще, но Сергей первым делом взялся за мясо – нежную, обжигающую пальцы свинину, запеченную в тесте и сыре. Запивал прохладным квасом – прямо из кувшина, внешние стенки которого покрылись капельками влаги. Он настолько увлекся поглощением пищи, что на некоторое время выпал из обмена любезностями между Сборщиком и магом.
— Это дело братства, — говорил Сборщик, лениво потягивая молоко и закусывая его куском белого хлеба. — Погиб брат. Нам не нужна помощь.
Нам? Интересно.
— Вот и занимайтесь вашим братом, — пожал плечами Драган Эйч. — Наше дело – погост. Не мне вам говорить, уважаемый, насколько важно вовремя разобраться в проявлениях новых недугов. Буде они коснулись человека или растения.