В руках Драгана Эйча появился длинный огненный клинок.
— Остановись, — повторил Сборщик.
— Не зли меня! — маг вытянул руку с клинком перед собой. — Видят предки – я не желаю убивать тебя. Но если придется…
— Я позабочусь о твоем теле…
Лицо Драгана Эйча исказилось гримасой боли. Он взмахнул руками, схватился за голову. Огненный меч растаял в воздухе. Кожу мага разрезали черные трещины, или то вздулись и набухли вены – Сергей понять не мог. Прошло не более нескольких секунд – и маг ссутулился, сжался, рухнул на колени. Багряное свечение вокруг него опало и угасло. Эйч дернулся, что‑то прохрипел – и застыл.
Что еще приготовила эта ночь?
— Вы умрете, если об этом кто‑то узнает, — проговорил Сборщик. Из его голоса исчезла вся слабость. Он больше не выглядел полуживым доходягой.
С чего бы такая перемена?
— У нас много работы, — продолжил Сборщик. — О ваших телах я заботиться не желаю. Не сегодня.
Сергей и Дарина переглянулись. Из глаз девушки до сих пор не ушло выражение крайнего напряжения – взведенная пружина.
Сборщик больше ничего не сказал. Он подошел к телу мертвого мага, с легкостью взвалил его себе на плечо и удалился в направлении часовни. Похоже, помощи от него ждать больше не приходится. Впрочем, оно и к лучшему. От череды неожиданностей, которые Сергей уже даже не пытался объяснить, голова шла кругом. Впрочем, остаток ночи особенных размышлений и не потребовал. Деревня действительно подверглась нападению мертвяков. Тех самых, с которыми Сергей столкнулся у леса и ненадолго задержал.
Ночь вылилась в бесконечное преследование. Если мертвяков, наподобие толстяка из имения Здебора Вятича, довольно успешно рубили сами сельчане (из‑за медлительности тварей), то справиться с более мелкими, но куда более проворными созданиями с ногами кузнечика оказалось сложнее. Они передвигались большими прыжками, часто нападали со спины или сверху – с крыш домов. Получив первый отпор от вооруженных мужчин, твари быстро изменили тактику и переключились на более слабые жертвы: на детей, стариков и женщин. Но надо отдать селянам должное: несмотря на неизвестного противника, в панику они не ударились.
Дети постарше хватали малышей, прятали их за собой, не давали расползаться с испугу. Крики и ругань стояли до неба, но, казалось, они даже отпугивают тварей, на свету чувствующих себя не особенно уверенно. И все же чужаки оставались смертельно опасными охотниками, пришедшими за свежей человечиной. И часть своей жатвы им удалось забрать, несмотря на всю организованность и отчаянность оборонявшихся.
В конце концов, селяне разбились на плотные группы возле тлеющих пожарищ, из которых кругом складывали и постоянно поддерживали большие костры. Какая–никакая, а защита от проворных прыгучих тварей. С опасностью вновь запалить всю деревню пришлось смириться. Несколько раз спонтанно возникающие очаги возгорания пресекали помощники покойного Драгана Эйча. Они передвигались вместе, прикрывая друг друга от возможного нападения из темноты, и, насколько успел заметить Сергей, весьма неплохо сработались. Об участи своего наставника они не спрашивали. Впрочем, на то не было времени.
Большая часть тварей вертелась возле костров, пытаясь побороть страх и проникнуть дальше – к вожделенной добыче, где их встречали рогатинами и топорами. Но в обороняющиеся круги, очерченные кострами, удалось попасть не всем. Несколько семей, живших на окраине деревни, не успели или не посчитали нужным покинуть дома до нападения мертвяков. Староста, в окружении нескольких вооруженных мужиков, перемещался от одной точки сопротивления к другой. Как поначалу считал Сергей – напрасный риск, от которого толку чуть. Тем не менее, вскоре выявились, что под защитой огненных кругов кое–каких семей нет. На их поиски в сопровождении Дарины и трех кряжистых мужиков отправился Сергей. Он не собирался вызываться и возглавлять спасательную команду, но первая же подобная попытка, организованная самими селянами, захлебнулась кровью и отчаянными криками, которые роковым предзнаменованием разнеслись над всей деревней. Как оказалось, передвигаться мелкими перебежками между огненными кругами, ощетинившись сталью и острым кольем, — еще возможно. Да и то почти каждое такое перемещение приводило к новым, зачастую серьезным, ранениям или гибели. Старосте с его охранением покуда везло. Но стоило отойти дальше, к окраине, и возврата нет. Вдалеке от большого света голодные твари обретали уверенность и остановить их топором или вилами не удавалось. Охотник находил свою добычу.
Все дома обходить не стали. Шли по заранее определенным подворьям. Сергей держал вокруг небольшой группы огненный купол, призванный не столько защитить людей, сколько дать им время понять, откуда последовало нападение. Мертвяки же при соприкосновении с куполом ненадолго отшатывались, унося на себе следы прожорливого пламени. Ходить по улицам таким образом оказалось вполне возможно. Поначалу Сергей вздрагивал от каждого громкого шума или рыка, да и мужики рядом дергались, поудобнее перехватывали топоры. Лишь Дарина выглядела так, будто вышла на ночную прогулку в тихом безопасном парке. Но чем дальше, тем реакция мужчин становилась менее острой.
Неудобства возникли непосредственно во время обследования домов. Держать купол в помещении над всей группой оказалось невозможно, иначе бы дерево быстро пошло языками пламени. Пришлось рисковать. Сергей засветил огненные нити, но не оставил их только подобием светильников – добавил мощи. Теперь каждая такая нить вполне могла если не перерубить мертвяка, то отсечь ему конечность. Но и внимание пришлось усилить. Прежде всего, чтобы не задеть своих.
К первому подворью они опоздали. По нему уже прокатилась волна тварей, охочих до живой плоти. Причем мертвяки не брезговали ничем. Они передушили и домашнюю птицу, и скот, и сторожевых псов. Последние, к слову сказать, практически не подавали голоса. Затаились, точно чувствовали: лишь в тишине теплится надежда дожить до утра. Кровь, остатки шкуры и части внутренностей устилали подворье. В темноте кто‑то утробно рычал и чавкал. В сарае послышался грохот, отчаянно завизжала свинья.
— Держитесь рядом, — сказал Сергей.
Он распустил огненные нити, пошел вперед. Каждое мгновение ожидать нападения, каждое мгновение голодная тварь, поднятая неведомой силой из могилы, способна вцепиться в глотку. И не только тебе, но и людям, идущим за тобой. К чертям такую ответственность! К чертям магию и весь этот сумасшедший мир!
В доме царил полный беспорядок. Нехитрая мебель разбита в щепки или перевернута, от посуды остались лишь черепки.
— Есть кто живой? — довольно громко крикнула Дарина. — Мы пришли помочь.
В ответ ни звука, если не считать торопливой возни в одной из комнат. Сергей бросился на звук и замер в дверях. Сомнений нет – они нашли семью. Муж, жена и двое ребятишек лежали в небольшой спальне на двоих человек. Возможно, здесь как раз спали дети. От мужчины мало что осталось – разодранный на части костяк лежал в луже темной крови. Плоти на нем почти нет. Женщина, привалившаяся к одной из кроватей, по всей видимости, пыталась защитить хотя бы одного ребенка. В ее спине зияла огромная дыра, ноги и руки изглоданы до кости.
На несколько секунд Сергей потерял дар речи. Когда он только входил на подворье, то уже представлял нечто подобное, но реальность выбила его из колеи. На кроватки он даже не смотрел – и без того на них угадывались остатки окровавленных тел. В углу же спальни зиял темный провал, из которого и доносилась возня, уже затихающая.
Сергей вывалился из ступора, глубоко задышал – и тут же бросился на корточки, к провалу. Руки заскользили по холодной крови.
— Стой! — крикнула Дарина.
Но Сергей ее не слышал. Не хотел слышать. Все, что произошло здесь, — неправильно. Отчаянно неправильно. Такого не должно быть!
Навстречу ему метнулась тень, в лицо пахнуло гнилостным смрадом. Вокруг кулака вспух сгусток шипящего пламени. Сергей ударил навстречу. Рука врезалась в ощеренную пасть – глубоко, до самой глотки. Пальцы сомкнулись на чем‑то отвратительно мягком и податливом. Тварь заверещала, засучила лапами, пытаясь когтями полоснуть обидчика. Но Сергей лишь глубже вогнал руку, продавливая мертвяка обратно в темный провал. Запах горелой плоти затопил небольшое помещение.