Типичный холодный англичанин, резюмировала для себя Елена.
Молодой человек из еврейского агентства спросил:
— Какие новости?
— Линия при Эль-Газале держится, но там становится жарко.
То, как звучал его голос, удивило Елену. Английские офицеры обычно говорили с изысканной медлительностью, призванной подчеркнуть их презрение к обычным египтянам. Вандам же произносил слова очень четко, но мягко, округляя гласные и слегка картавя; у Елены создалось впечатление, что это следы какого-то деревенского диалекта, хотя она сама удивилась этим знаниям…
Она решилась задать вопрос:
— Майор, откуда вы родом?
— Из Дорсета. А что?
— Просто интересно, что у вас за акцент.
— Это на юго-западе Англии. Вы наблюдательны. Мне казалось, у меня нет акцента.
— Он практически незаметен.
Вандам закурил новую сигарету. Она наблюдала за его пальцами — длинными, тонкими, которые не очень гармонировали с другими частями тела. Ногти были хорошо ухожены, кожа отличалась белизной, за исключением янтарных табачных пятен.
Молодой человек стал прощаться.
— Майор Вандам все вам объяснит. Надеюсь, вы будете с ним сотрудничать. Я уверен, это очень важно.
Вандам пожал ему руку и поблагодарил, молодой человек ушел.
— Расскажите мне о себе.
— Нет, расскажите сначала вы.
Майор поднял одну бровь, слегка удивленный. Видимо, такое заявление его позабавило, и вся холодность куда-то пропала.
— Ладно, — согласился он после короткой паузы. — В Каире полно офицеров и гражданских, которым известны военные тайны. Они знают все о наших силах, слабостях и планах. Врагу нужны эти секретные сведения. Мы можем в любой момент ожидать появления в Каире немецких агентов, которые будут стараться раздобыть информацию. Моя работа заключается в том, чтобы помешать им.
— Это понятно.
— Понятно, но не так уж просто, — уточнил Вандам.
«Он принимает каждое мое слово всерьез», — заметила Елена и тут же объяснила это тем, что у него нет чувства юмора, но это ей даже нравилось: обычно мужчины обращали на ее высказывания не больше внимания, чем на музыку в баре, — так, приятный, но довольно бессмысленный шум.
Майор ждал.
— Ваша очередь, — напомнил он.
Ей неожиданно захотелось сказать ему правду.
— Я паршивая певица и посредственная танцовщица, однако порой я нахожу себе богатых мужчин, которые оплачивают мои счета.
Он ничего не сказал, но это его как будто оттолкнуло.
— Шокированы?
— Как вам сказать…
Елена посмотрела в сторону. Интересно, о чем он думает. До этого момента он обходился с ней вежливо, как если бы она была уважаемой женщиной, принадлежащей к его классу. Теперь он должен осознать, что жестоко ошибся. Его реакция была абсолютно предсказуемой, но она почувствовала горечь и запальчиво произнесла:
— Разве не это делают женщины, выходя замуж, — просто находят себе мужчину, который оплачивает их счета?
— Совершенно верно, — со вздохом согласился майор.
Елена внимательно взглянула на него, и ее обуяло озорство.
— Просто я меняю их немного чаще, чем среднестатистическая домохозяйка.
Вандам расхохотался и тут же словно превратился в другого человека — все его напряжение спало. Когда смех утих, он на мгновение абсолютно расслабился. Они посмотрели друг на друга. Момент прошел, и майор снова скрестил ноги. Повисло молчание. Елена чувствовала себя школьницей, не вовремя хихикнувшей на весь класс.
Вандам снова был серьезен.
— Главная проблема — это сбор информации, — сказал он. — Никто ничего не говорит англичанам. С вами все иначе. Вы египтянка. Вы можете поймать какие-то слухи, быть в курсе сплетен, которые до меня никогда не дойдут. Но поскольку вы еврейка, вы мне их передадите. По крайней мере я на это надеюсь.
— Какого рода слухи?
— Меня интересуют все, кто проявляет любопытство по отношению к английской армии. — Он умолк, как будто раздумывая, до какой степени откровенным с ней можно быть. — Если вам нужны частности… В данный момент я разыскиваю человека по имени Алекс Вульф. Когда-то он жил в Каире и недавно сюда вернулся. Скорее всего он ищет себе пристанище, возможно, у него много денег. И он совершенно точно наводит справки о британских войсках.