Шеймус мысленно усмехнулся, еще крепче обнимая ее.
– Прости, – шепнул он, устремляясь к цели. Джульет закрыла глаза и прикусила губу, но вдруг вонзила ногти его спину.
– Что такое?
– Должна признаться, мне больше нравится прелюдия.
– Будет лучше, обещаю тебе. – Шеймус осторожно входил в нее, неторопливо лаская. Умница Джульет быстро все схватывала и повторяла его движения.
Боже, ей было… хорошо.
– О! – удивленно вскрикнула она, когда он вошел до предела.
Шеймус, сжав руки в кулаки, сосредоточился на удовлетворении ее, а не себя. Но с каждым женским вздохом он чувствовал, что теряет над собой власть. Его страсть все возрастала, становилась требовательной, и он не был уверен, что долго сможет сдерживаться, а она вскрикивала от каждого его движения.
– Раскройся, впусти меня, – шептал он ей на ухо.
Она скользнула руками по его спине, и ее крики стали более частыми, пока наконец они не слились в один долгий стон.
– Шеймус, – только и смогла она произнести.
– Да? – погрузившись в ее теплую глубь, он уже не мог о чем-либо думать.
– Женщина может доходить до экстаза больше одного раза?
Волна вожделения помешала ему вдохнуть, и он простонал:
– О Господи, да, – имея в виду наслаждение, которое она доставляла ему, а не ответ на ее вопрос.
– Это хорошо, потому что… – И он почувствовал, как она приняла его, и впервые в жизни Шеймус потерял самообладание.
Глава 28
Затуманенное сознание Шеймуса не помешало ему услышать, как открылась дверь спальни. Он, лежа на животе, глубоко и удовлетворенно вздохнул и, уткнувшись лицом в шелковые простыни, пробормотал:
– Иди ко мне, Джульет, – в надежде, что они займутся любовью теперь уже в утреннем свете.
Прошлой ночью они занимались этим в его кабинете, в его кресле, затем в его постели, оставалось еще заняться любовью в утреннем свете.
Тихие шаги приблизились к кровати, и в предвкушении удовольствия Шеймус улыбнулся.
– Ты бы лучше прикрылся.
Голос старшего брата был настолько неожиданным, что Шеймус мгновенно перевернулся, натягивая простыни и чувствуя себя несколько неудобно.
– Дэниел! – сказал он, прикрывая простыней голые бедра. – Что ты тут…
У него упало сердце, и он застыл при виде еще трех разгневанных джентльменов, находившихся в его спальне.
Шеймус посмотрел направо и увидел графа Уэссекса, в зловещем молчании сидевшего в углу с таким холодным выражением лица, как будто оно было сделано изо льда.
Что-то яркое мелькнуло перед глазами – это был Кристиан, нервно расхаживавший взад и вперед, напоминая ветер, мечущийся между стенами горного каньона. Он, глядя в пол, что-то бормотал, и Шеймус, напрягая слух, расслышал проклятия, раздававшиеся в его адрес.
– Я так и знал, – говорил Кристиан. Он остановился и посмотрел на Дэниела, все еще стоявшего над братом. – Я так и знал.
– О чем, черт тебя подери, ты говоришь, Кристиан? – взорвался Дэниел, вонзаясь бирюзовыми глазами в Шеймуса. – Никто из нас до сегодняшнего утра не подозревал, какой идиот мой брат. Дай мне что-нибудь выпить, Гилберт, пока я не поколотил этого дурака. – Дэниел схватился за голову и только тут вспомнил, что надо закрыть дверь.
Герцог Гленбрук поднялся и, возвышаясь надо всеми как древний дуб, попытался успокоить присутствующих.
– Может быть, – начал герцог, он подошел к Дэниелу и передал ему бокал, – нам следует выслушать, что скажет Шеймус в свое оправдание.
– Да, мне очень хочется услышать объяснения мистера Маккаррена по поводу того, что он переспал с леди Джульет, – сказал граф Уэссекс, его ледяной тон пронзил всю комнату и вонзился в сердце Шеймуса.
Кристиан перестал расхаживать из угла в угол и присоединился к остальным джентльменам, смотревшим на мистера Маккаррена, требуя от него ответа.
– Мне нечего сказать, – заявил тот.
– Тебе нечего сказать, – возмутился Дэниел. – Тебе, черт побери, нечего сказать! – Он подошел к кровати с другой стороны, и они оказались лицом к лицу, глаза в глаза. – Ты только что погубил девицу, которую мы, – он рукой обвел комнату, – так старались спасти, а тебе, оказывается, нечего сказать!
Шеймус открыл рот, покачал головой, но так ничего и не проговорил.
– Я знал, – снова сказал Кристиан, привлекая к себе внимание Дэниела.
– Что ты знал, Кристиан? – с раздражением спросил тот.
– Я знал, что он влюблен в Джульет Первилл.
Шеймус напрягся, внутренне протестуя против заявления Кристиана.
– Я не влюблен в леди Джульет.
– Нет, ты влюблен, – предал его Дэниел. – Ты говорил мне, что тебе захотелось поцеловать эту леди, как только ты впервые увидел ее.
Шеймус чуть не застонал, услышав обвинение в том, что он заранее решил соблазнить Джульет, и подождал, пока гнев джентльменов несколько поутихнет.
– Да, мне действительно хотелось поцелован, ее, но это был…
– Так. – Герцог выступил вперед, пытаясь ею понять. – Вы не влюблены в леди Первилл?