— Кого я вижу! — раздалось вдруг сзади.
Голос показался Поле знакомым. Пока она оборачивалась, Грегори произнес:
— Привет, Томми. А, Триша, и ты здесь! Здравствуй. Прости, не увидел тебя за этим увальнем.
— Но-но! Нечего дискредитировать меня перед дамами, — ворчливо предупредил Уэдж.
Рядом с ним стояла курносая светловолосая толстушка, которую действительно не сразу удавалось заметить из-за того, что она была невысокого роста. Пола вежливо поздоровалась с ней и с Уэджем.
Последний, видя, что Грегори расцеловался с Тришей — которая, по всей видимости, была киноактрисой, — тоже шагнул вперед и чмокнул Полу в щеку. Она даже не успела как-то среагировать. Зато Грегори был начеку.
— Но-но! — сказал он, точно имитируя недавнюю интонацию Уэджа. — Нечего целовать чужих дам.
— Тем более, когда рядом находятся свои! — с добродушным смешком подхватила Триша, дурашливо ткнув упитанного спутника в бок.
В эту минуту Пола, наконец, сообразила, кого ей напоминает эта кругленькая женщина. В детском фильме про Мэри Поппинс она играла роль ожившей фарфоровой кошки — белой в незабудках, — которая до своей чудесной метаморфозы осуществляла функции копилки для монет.
— В этом доме все дамы свои, — буркнул Уэдж, исподтишка окидывая взглядом точеную фигуру Полы. — У Эндрю чужих дам не бывает.
— Это ты брось, — строго произнесла Триша. Затем, недолго думая, схватила Уэджа за руку и потянула прочь.
— Молодчина! — сказал ей вдогонку Грегори. — Так его, голубчика!
Когда парочка удалилась, Пола спросила, прихлебывая из бокала приятный на вкус и в меру холодный напиток, в котором едва ощущалась примесь спиртного:
— У этих двоих роман?
Грегори прыснул со смеху.
— У кого? У них? — кивнул он вслед уходящим. — Триша еще не сошла с ума, чтобы делать ставку на подобного ветреника. Так, развлекается малышка…
— Понятно. А мне показалось… — Пола тоже смотрела вслед Трише и Томми Ли. — Они подходят друг другу. Оба такие… плотные, но вместе с тем подвижные.
— О Трише у многих складывается обманчивое впечатление, — заметил Грегори. — Она гораздо серьезнее, чем кажется. Три года назад они с сестрой попали в ужасную автокатастрофу. Триша перенесла несколько сложных операций, но, в конце концов, выкарабкалась. А ее сестра… — Не договорив, Грегори тяжело вздохнул.
Пола повернулась к нему.
— Умерла?
— Нет, но осталась инвалидом. Триша преданно ухаживает за ней. — Он немного помолчал, затем произнес совсем другим тоном: — Однако нам не следует забывать, что мы пришли сюда по делу. Пусть Эндрю думает что угодно, а нам нужно закрепить у окружающих мнение, будто мы любовники. Если этого не сделать сейчас, позже тебе трудно будет удержать Эндрю на расстоянии.
— Это я уже поняла, — каким-то тусклым и невыразительным тоном произнесла Пола.
Грегори внимательно посмотрел на нее, но ни о чем спрашивать не стал.
— По-моему, не помешает побродить среди гостей, пообщаться…
— Делая томный вид, и бросая друг на друга влюбленные взгляды?
— О, вижу, тебе долго объяснять не надо, — усмехнулся Грегори. — Ты все хватаешь на лету. Кстати… — Он жестом остановил проходившего мимо официанта, взял у того с подноса полный бокал, а на его место поставил пустой, отобранный у Полы. — Выпей шампанского. Мэри утверждает, что оно обладает замечательной способностью поднимать настроение.
Пола молча, взяла бокал и сразу отпила больше половины. Затем они с Грегори направились в гущу гостей, туда, где было шумно, и звучала музыка.
Они переходили от одной группы к другой, и Грегори представлял Полу просто по имени, не добавляя больше ни слова и намеренно игнорируя любопытные, вопросительные, а порой и оценивающие взгляды, которые и мужчины, и женщины бросали на нее. Что касается самой Полы, то она словно вдруг обрела способность читать в головах тех, с кем беседовал Грегори, — так четко воспринимала она их мысли, касавшиеся в основном одного вопроса: какова причина возникновения их интимной связи — деньги, карьерные устремления или все-таки любовь?
К тому времени, когда они очутились возле уставленных закусками столов, Пола успела устать от общения с гостями.
И тут она неожиданно увидела Эндрю. С бокалом в руке он неспешно беседовал с какой-то дамой средних лет и серьезного вида. Пола почему-то решила, что его собеседница — кинокритик.
При виде Эндрю в ее душе возникло плохо поддающееся определению щемящее ощущение. Виновник торжества был здесь безусловно самым притягательным мужчиной, причем эту притягательность подчеркивало присутствие пары-тройки молодых актеров, успевших приобрести известность благодаря приторно-сладкой внешности, которая так нравится некоторым женщинам. Пола к упомянутой категории дам не относилась, и, наверное, поэтому Эндрю показался ей самым красивым.