Пола сама не знала, зачем согласилась на эту авантюру. Даже сейчас, сидя в автомобиле рядом с Грегори Перкинсом, своим родным отцом, она продолжала ломать голову над тем, как позволила втянуть себя в подобную игру.
Главное, у нее не было особой необходимости спешить с поисками нового источника доходов. В последние годы она зарабатывала достаточно, чтобы некоторое время совершенно спокойно продержаться на плаву. Пару лет можно вообще не задумываться о работе, а потом обязательно подвернется что-нибудь приемлемое. Как правило, бывшие топ-модели находят себе занятие по душе.
С губ Полы слетел невольный вздох. Она еще не привыкла к мысли, что отныне должна относить себя к разряду «бывших». Модельер Тина Браззи, с которой Пола сотрудничала последние три года, отказалась продлевать с ней контракт. Причина была названа прямо, без экивоков: по мнению Тины, в свои двадцать четыре года Пола старовата для подиума.
— За те деньги, которые ты получаешь у меня, я могу нанять несколько молоденьких девчонок, — сказала Тина.
Приведенные Полой в качестве контраргумента примеры, когда модели работали в тридцать лет и более, на Тину впечатления не произвели.
— Я так решила и решения своего менять не собираюсь, — сказала она. — Разумеется, девчонок еще придется многому научить, но, в конечном счете, этот вариант для меня выгоднее.
Поначалу Пола болезненно восприняла свою отставку, но постепенно успокоилась. Модельный бизнес — вещь жестокая. Это было известно ей с самого начала. Ее первые выходы на подиум сопровождались такими мерзкими кулуарными интригами, о которых даже сейчас, по прошествии времени, ей не хотелось вспоминать.
Как бы то ни было, эта страница жизни Полы, похоже, оказалась закрытой. Неожиданно, но что поделаешь.
По прошествии некоторого времени Пола пришла к выводу, что ей абсолютно не из-за чего расстраиваться. После бешеной гонки, в которой она существовала до сих пор, перспектива отдыха представлялась ей весьма заманчивой. Ведь Пола только и делала, что разъезжала по свету — из одной страны в другую, с одного показа мод на другой. Вот когда ей пригодилось знание языков, которые по настоянию матери она изучала в детстве и юности.
Китти Уайтхед заботилась об образовании дочери. Куда бы ни переводили служить мужа Китти, бригадного генерала морских пехотинцев Билла Уайтхеда, Полу неизменно устраивали в лучшую школу. Кроме того, мать следила за тем, чтобы девочка была всегда сыта и аккуратно одета. Правда, на этом материнские обязанности Китти заканчивались. Что происходит в душе дочери, чем та живет, каковы ее интересы, Китти не волновало. Она была слишком поглощена своим обожаемым супругом, чтобы обращать больше внимания на дочь. Иными словами, Китти делала все для того, чтобы девочка не болталась под ногами.
Поначалу у них даже фамилии были разные, потому что Китти вышла замуж вторично. А до того развелась с Грегори Перкинсом, таким же актером, как она сама. Выйдя замуж за Билла Уайтхеда, Китти оставила сцену и полностью посвятила себя — нет, не семье — мужу! Через год Билл официально удочерил Полу и ее фамилия изменилась. Была Перкинс, стала Уайтхед. Кроме этого, все осталось по-прежнему. Факт удочерения Полы не имел для бравого вояки особого значения. Возможно, если бы речь шла о мальчике, все было бы иначе. Но девчонка была Биллу безразлична. Он попросту не знал, как с ней обращаться, и поэтому свел этот процесс к минимуму. Дежурная коробка конфет на праздники да обновка ко дню рождения — вот и вся забота нового «отца».
К счастью, Китти сохранила дружеские отношения с первым мужем, настоящим отцом Полы. Когда у того была возможность, он часто забирал дочку к себе или просто шел с ней куда-нибудь — в кино, парк, на аттракционы. И всякий раз Пола ощущала облегчение, испытываемое Китти и Биллом. Те радовались, что наконец-то, остаются наедине.
Повзрослев, Пола стала догадываться, что мать с радостью оставила бы ее бывшему мужу, но во времена их развода не принято было оставлять ребенка отцу. Впрочем, Грегори тогда вряд ли смог бы обеспечить Поле нормальную жизнь. Он сам частенько сидел на бобах, к тому же работа и гастроли отнимали у него изрядное количество времени.
Это сейчас имя Грегори Перкинса знает стар и млад, а в те времена все только начиналось. Пола втихомолку улыбнулась, покосившись на сидящего за баранкой шикарного «шевроле» отца.
К настоящему времени Грегори стал не просто знаменитым киноактером, он был по-настоящему талантлив, что в «фабрике грез», как некогда кто-то весьма удачно назвал Голливуд, было не таким уж, частым явлением. Не секрет, что многие знаменитости обязаны своей славой вовсе не дару небес, а привлекательной внешности, работе режиссера, оператора, осветителя, партнеров по цеху и, разумеется, рекламе, без которой вообще не состоялись бы как актеры.
Грегори Перкинс не относился к подобной категории деятелей кино. Нет, привлекательной внешностью он обладал — еще какой! Дамы по сей день выстраивались в очередь за его автографом, а еще больше затем, чтобы хоть минутку побыть вблизи своего кумира, однако известность пришла к Грегори не из-за притягательной наружности, а после одной блистательно сыгранной роли в малобюджетном фильме начинающего режиссера. Кстати, и сам этот режиссер впоследствии прославился именно благодаря великолепной работе Грегори, заставившей заметить фильм и публику, и критиков.
В последнее время Пола часто спрашивала себя, не завидовала ли мать успеху бывшего мужа, и не могла найти однозначного ответа. Саму же Китти сейчас уже невозможно было спросить, потому что полгода назад та умерла из-за неоперабельного гинекологического заболевания.
Кстати, в связи с этим обстоятельством Поле предстояло решить одну проблему. Дело в том, что Китти принадлежал небольшой коттедж, который находился на клочке ровного пространства среди скал, подступающих прямо к океанскому берегу в окрестностях городка Санта-Роза. Когда-то там жила ее бабушка со стороны отца. Потом домик унаследовал отец и, наконец, он перешел к Китти. Она в свою очередь завещала его — нет, не дочери, как можно было ожидать, а обожаемому супругу, бравому бригадному генералу Биллу Уайтхеду.
Правда, надо отдать ему должное: погоревав, как положено после безвременной кончины супруги, Билл Уайтхед связался с находившейся тогда в Лондоне Полой — случилось это уже после ее неприятного разговора с модельером Тиной Браззи — и предложил половину оставленного Китти наследства. В денежном выражении это означало немалую сумму, потому что на земельные участки в районе Санта-Розы с некоторых пор повысился спрос. Одна за другой там вырастали виллы. Немалую роль во всем этом играла относительная близость Лос-Анджелеса и усовершенствование строительных технологий, которые теперь позволяли возводить строения даже на неудобных скалистых участках.
— Предлагаю продать коттедж, а вырученные деньги разделить пополам, — сказал Билл Уайтхед в телефонном разговоре. — Если, конечно, ты не хочешь жить в том домике. В противном случае мы пригласим специалистов, которые оценят недвижимость, и ты выплатишь мне половину означенной суммы. Если бы я решил поселиться в коттедже, то выплатил бы деньги тебе. Но у меня нет намерения, бросать якорь в тех краях, так что последнее слово за тобой.
Пола тоже пока не собиралась основательно устраиваться на одном месте. Кочевой образ жизни вошел у нее в привычку, и она все еще существовала по инерции, не в силах остановиться.
— Нет-нет, я не предполагаю жить в коттедже, — ответила она. Да и выплачивать Биллу какие-либо деньги тоже казалось ей неправильным. По логике весь коттедж должен был достаться ей одной. Ведь эта недвижимость принадлежала ее родственникам, а Билл Уайтхед не имел к ним никакого отношения.
— А ты скоро собираешься обратно в Америку? — спросил Билл.
— Через несколько дней, — сказала Пола. Через неделю истекал срок ее контракта с Тиной Браззи, после чего она обретала полную свободу.