Выбрать главу

– Вот! Вы смотрели? – Карл нетерпеливо отставил чашку и присел на скамью, вглядываясь в темные и странно непрозрачные глаза старика. – Что вы видели, рабби? Полеты в космос? Объединенное правительство Земли?

Что-то в лице старика заставило его умолкнуть. В маленькой полуподвальной комнатке воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием двух немолодых мужчин. А потом старик прошептал:

– Там тьма, Карл. Огонь и смерть.

Карл шел по улице, и на сердце его было тяжело и неспокойно. Клаус семенил рядом с дядей, подпрыгивая, чтобы приноровиться к широкому шагу взрослого мужчины. Он молчал, потому что ему было жалко дядю Карла. Он расстроен. Неужели они с рабби действительно поругались? Клаус закусил губу. Слезы навернулись на глаза – он больше не увидит Мири! Кто бы ему еще год назад сказал, что он подружится с десятилетней девчонкой, живущей в еврейском квартале Праги, по соседству с синагогой! Да Клаус в жизни бы не поверил в такую возможность! Но потомок германских аристократов Клаус фон Райнц и внучка рабби Гринберга Мири стали настоящими друзьями и вместе исследовали темные закоулки старого дома рабби или совершали вылазки в лавочку на углу, где продавались леденцы. В магазинчике всегда было полутемно и пахло корицей. За прилавком царила толстая и неопрятная женщина, и было ужасно смотреть, как она запускает свою короткопалую руку в банку с леденцами, захватывает их толстыми шевелящимися пальцами, вынимает и ссыпает сладкие комочки в газетный кулек. Клауса буквально передергивало от отвращения, но Мири следила за лавочницей своими темными внимательными глазами, поджимала губы – совсем как мать, – и старуха не осмеливалась обвешивать детей, хоть и шипела потом вслед что-то злобное. Но Мири ее не боялась. Она вообще ничего не боялась. Лишь встряхивала головой, так что тонкие косы, как две черные змейки, скользили по плечам, и шла домой, гордо подняв голову. Потом, забравшись в чулан, они вместе ели карамельки и придумывали страшные истории про старуху продавщицу. О, она уж точно была ведьма!

– Но ты только представь себе, как она летит на метле на шабаш! – давясь смехом, шептал Клаус. – Такая толстая, и в воздухе на метле!

Мири смеялась, прикрывая рот ладошкой. И мгновенно придумывала для толстой лавочницы более подходящее средство передвижения:

– Наверняка она летает не на метле, а на свинье. Точно – на толстом таком кабане! Фу, гадость!

Смешные истории помогали им не бояться полумрака лавочки и неприветливой толстой тетки, которая, похоже, ненавидела всех детей: и немецких, и еврейских, и даже чешских; как-то раз они видели, как она замахивается совком на двух мальчишек, живших в соседнем квартале.

Однажды Клаус и Мири вместе отбивались от этих мальчишек, которые пытались побить Клауса, признав в нем чужака. Да, с Мири дружить здорово и интересно. Сколько волшебных историй они придумали, сколько путешествий совершили, сидя в темном чулане… Мальчик прижал ладонь к груди, где висел медальон. Сегодня Мири была очень серьезна, даже печальна. Она не захотела играть в прятки, и они забрались в свой любимый чулан. Укрепив свечку на столе, девочка сняла с шеи цепочку с серебряным медальоном и протянула его Клаусу.

– Это тебе на память обо мне, – сказала Мири. – Он хранит от бед, и если прочесть, что на нем написано, то он выполнит любое твое желание.

– Ух ты! – Клаус с интересом разглядывал медальон. Странные знаки и буквы незнакомого алфавита покрывали серебряный кружок. Вот Давидова звезда, это понятно. А это что? Буквы? Надо бы почистить, а то не разобрать ничего толком…

– Никто пока не смог прочитать эту надпись, – сказала Мири, – хоть все пытаются уже больше ста лет. Но ты такой умный! Я думаю, когда вырастешь, ты ее прочтешь.

– Я тоже принесу тебе подарок, – сказал Клаус, чувствуя на ладони тяжесть медальона и при неверном свете свечей пытаясь рассмотреть сложный узор, нанесенный на металл древними мастерами.

– Ты не успеешь, – покачала головой Мири, и ее черные косы взметнулись над худенькими плечиками. – Вы с дядей не придете больше к нам.

– Почему это? – растерялся мальчик.

– Не знаю. Но раз дед так сказал, то это уж точно. – Девочка вздохнула. – Жаль.

– Да. – Клаус кусал губы, чтобы не разреветься.

Он исподлобья взглянул на сидящую рядом с ним Мири. Потом отвел глаза и принялся таращиться по сторонам, боясь, что слезы все же прольются. В чулане пахло травами, на полках стояли и лежали книги и разные вещи. Как-то Клаус нашел тут подзорную трубу и кучу глиняных черепков с непонятными надписями. Часть сундуков, стоявших вдоль стен, была заперта, в другие они с Мири нахально совали свои любопытные носы. Кажется, им так и не удалось исследовать их все. В чуланчике не имелось окон, и Мири приносила пару свечей. Однажды дети жутко перепугались. Клаус поднял свечу повыше, и из-под потолка на них блеснули чьи-то маленькие и налитые кровью глаза. Мальчик зажал рот ладонью, чтобы не закричать. А Мири зашипела, как кошка, и попятилась к двери. Они и не заметили, как оказались в коридоре.